Житие
праведной княжны Надежды Данииловны Бибарсовой,
основательницы Краснослободского Троицкого женского монастыря
I. Местоположение монастыря
В северо-восточном углу Краснослободского уезда Пензенской епархии, в 35 верстах от уездного города, вправо от дороги из Краснослободска в Темников, живописно раскинулся на песчаной незначительной возвышенности над рекою Уреем, с высокою колокольнею и большим пятиглавым собором, тонущим в зелени березовой рощи – монастырь. Это официально именуемый Краснослободский Троицкий женский монастырь, а в местном обыденном просторечии – Ковыляевский. На юг от него в l1/2версте расположено небольшое село Ковыляй, разделяемое от монастыря рекою Уреем, в данной местности именуемой Илькино, и прилегающими по его берегам низинами, покрытыми лугом икустарниками; на севере от монастыря в двух верстах расположено громадное село Пурдошки, разделяясь от него песчаным полем; на восток в 1 версте – село Проказна, разделенное от монастыря небольшою осиновою рощею; а на запад тянется верст на 10 – долина (пойменные мокшанские берега), покрытая лугом, кустарниками и перелесками, доходя до села Жегалова Тамбовской губернии. Мимо Проказны, в версте от монастыря, пролегает ближайший путь на Саров, Дивеево и Понетаевский монастырь; путь этот избирали богомольцы – пешеходы; и невольно на этой песчаной дороге, при взгляде на зеленеющую обитель в версте расстояния, у богомольца являлось сильнейшее желание воспользоваться этим приятным оазисом для отдыха и после него для молитвенногo возношения в этом святомместе.Вот почему, можно сказать, почти все пешие богомольцы на пути в Саров считают своим долгом зайти в этот монастырь. Он для них есть ни что иное, как преддверие в те знаменитые в нашем крае монастыри, центром которых служит Саров.
Ковыляевский монастырь, можно сказать, еще новый: в виде монастыря он существует два десятка лет; но основание и постепенный рост его имеют, много интересного ипоучительного. Это интересное и поучительное связано с личностью его основательницы княжны Надежды Данииловны Бибарсовой. Частью поэтому, а с другой стороны, желая удовлетворить просьбам сестер этого монастыря увековечить память о их благодетельнице в печати, (Пензенские Епархиальные Ведомости) решились составить и опубликовать очерк о ней. С этой целью, воспользовавшись рукописью образованной монахини этого монастыря, Надежды; в миреНатальи Николаевны Кронбергер – (бывшая лютеранка, перешедшая в православие в конце 50 годов, в 1860 году приняла монашество и в память основательницы монастыря Надежды Данииловны, как глубокая ее почитательница приняла имя Надежда и решила пo силе возможности увековечить имя княжны в печати, но за смертью не довела очерка до конца), и проверивши что возможно из расспросов стариц, современниц княжны, и из подручных документов, Пензенские Епархиальные Ведомости решились составить очерк жизни основательницы Краснослободского Троицкого женского монастыря и вместесэтим проследить постепенное развитие этого монастыря.
II. Рождение и воспитание княжны (1777 – 1805 гг.)
Княжна Надежда родилась в сентябре 1777 года, от благочестивых родителей князя Даниила Афанасьевича Бибарсова и жены его Натальи Яковлевой по рождению Веденяпиной. О своих предках княжна рассказывала следующее. Род Бибарсовых происходит из татар, просвещенных христианскою верою. Всеблагой Господь украсил род Бибарсовых редкими качествами души: они отличались глубокою верою, надеждою на промысел Божий, высокою любовью к Богу и ближним; они были в высшей степени благочестивы, искренно преданы Царю и Отечеству, милостивы, страннолюбивы, сострадательны к обремененным и труждающимся. Бибарсовы – княжеский род, отрасль князей Дивлеткильдеевых, происходящих от Темниковского мурзы Бибарса Дивлеткильдеева, который в 1604 году «взял от отца своего по боярской даче поместья в Темниковском уезде» и в Темниковских дозорных книгах И. Усова за 1514 год именован был князем. Его потомки также были названы князьями. Отец Надежды Даниловны Бибарсовой Даниил Афанасьевич дослужился до чина прапорщика (1730/31 – 1805), был участником семилетней войны (1756 – 1763). Жена князя Даниила Наталья Яковлева в 1799 году июня дня 13-го скончалась, оставив после себя двоих сыновей – Якова и Лаврентия, определенных в военную службу, и трех дочерей – Ирину, Дарью и Надежду. Ирина и Дарья в эту пору были ужезамужем, а Надежда осталась двадцатидвухлетнею девицею.
Одаренная от природы мягким сердцем, впечатлительным умом и наклонностью к высокому, божественному, она, и по смерти матери, по милости Божией, приобрела воспитателей, могущих развить эти добрые качества души молодой девицы и дать им надлежащее направление в жизни. По смерти матери, княжна Надежда; как одинокая при отце-вдовце, была отправлена им в дом дяди ее, брата покойной матери, Симеона Яковлевича Веденяпина, имевшего большое семейство. Живя в доме дяди, она помогала ему в записывании прихода и расхода сумм по имению,а равно занималась и по хозяйству. На первых же порах своей жизни в доме дяди княжна встретила суровое обращение с собой одной из пяти двоюродных сестер, дочерей дяди Симеона: та нередко обижала княжну, насмехалась над ней; но княжна, как отличающаяся кротостью, на обиды сестры нeотвечала тем же, а с терпением, переносила их, никому, не только не жалуясь, но и не говоря об этих обидах. Насколько суровой была, с ней сестра эта, на столько, наоборот, были ласковы и нежны в обращение с ней сам дядя с теткой, которые по своему великодушию оказывали, подчас ей больше внимания и ласки, чем своим дочерям, принимая меры к тому чтобы по возможности смягчить ее сиротское
положение. Эти воспитатели княжны отличались также высокими христианскими добродетелями; они были набожны, добры и милостивы, любили принимать и успокаивать странных, нищих и убогих, оделяя их щедрою милостынею.
Живя в такой боголюбезной семье и постоянно слыша от воспитателей своих о деятельной любви к Богу и милосердии к ближним, княжна невольно проникалась тою же благочестивою настроенностью. В ее молодой, неиспорченной душе возжигались те же высокие христианские добродетели: вера, надежда, любовь. Проведши годы юности под таким благодатным влиянием, какова была благочестивая семья Веденяпиных, княжна, в дальнейшие годы, по чувству любви к престарелому отцу, переселилась на жительство в дом отца, в село Ковыляй, и проживала здесь до самой кончины его, последовавшей 7апреля 1805 года. Живя здесь, княжна Надежда, подпала под влияние не менее, если не более, благодатное, чем в доме Веденяпиных своей крестной матери, княгини Евдокии Борисовой Кугушевой. Эта последняя жила в том же селе, Ковыляе, в усадьбе своей неподалеку отдома княжны Надежды. Княгиня Кугушева была женщина высокой жизни: отличительный подвиг ее состоял в посещении больных иих безмездном врачевании, преимущественно больных женского пола и самых бедных; с цeлью врачевания она ходила всегда пешком. И как ближайшие юбббббббббббббббббб жители
села Ковыляя, так и жители окрестных сел имели глубокую веру в ее дар врачевания. Княгиня Кугушева сама воспиталась в благочестивых подвигах у первоначальницы Дивеевской общины Aгафьи Симеоновны Мельгуновой, которую часто навещала во время подвигов сей последней с 1760 года по1789
год в своей смиренной куще при храме Казанской иконы Божией Матери близ села Дивеева. А Агафья Симеоновна (в миpу Александра), по отзыву Саровского подвижника Серафима, «была великая жена, святая; служение ее было неисповедимо, источник слез безпрестанный; молитва к Богу чистейшая, любовь ко всем нелицемерная».
Под благодатным влиянием высокоблагочестивой женщины – княгини Кугушевой княжна Надежда находилась и все последующее время до смерти
княгини, последовавшей в конце1826 года. Посеянные благие семена на доброй почве души княжны в доме Веденяпиных, обильно орошаемые и возгреваемые влиянием крестной матери княгини Кугушевой, должны были дать и дали достойный плод.
III. Жизнь и деятельность княжны до устроения богадельни
(1806-1826 гг.).
Живя в имении отца, в селе Ковыляе, княжна Надежда проводила все время в душеполезных беседах со своей крестной матерью, княгинею Кугушевой; оставаясь наедине, она проливала обильнейшие потоки слез пред особенно почитаемой ею Казанской иконой Божией Матери.
Особенно она отличалась милосердием к страждущим всякого пола и возраста. Небольшие доходы от оставшегося после отца имения она употребляла на тайные милостыни; страждущие всякого рода болезнями притекали к ней за помощью и врачеванием. Княжна пользовала приходящих большей частью не медицинскими средствами, а освященным елеем, привезенным из святых мест, преимущественно из города Киева, куда ездила на поклонение мощам святых угодников Божиих. По вере княжны в целебную силу сего врачевания и за ее молитвы, больные выздоравливали и приходили благодарить ее за оказанное благодеяние. При неудачах в исцелении и при неподдававшихся ее лечению болезнях она внушала страждущим обращаться в Духовную Врачебницу – Святую Церковь, в которой обретаются лекарства от всяких болезней. Впоследствии времени, когда княжна уверовала в чудодейственную силу Казанской иконы Божией матери, пред которой постоянно молилась она, возлагая всю свою веру на милость Божию и на заступление Царицы Небесной, подавала недугующим благодатную помощь, помазывая их раны елеем от неугасимой лампады, теплившейся перед этой иконой. Этот елей она употребляла постоянно при составе наружных средств для врачевания ран и других телесных немощей, с коими притекали к ней не только христиане, но и живущие окрест татары.
Такая жизнь княжны во Христе особенно расположила к ней старшего брата князя Якова Данииловича. Он, служа навоенной службе и дослужившись чина майора, постоянно проживал в Москве. Но привлекаемый к сестре, как благочестивый христианин, высокодобродетельной жизнью сестры, он нередко навещал ее в родном их имении, поддерживая ее вместо отца и советами и деньгами, он всегда предупреждал ее материальные нужды, ибо княжна по сродному ей нестяжанию и глубокому смирению никогда не жаловалась на какие-либо недостатки. Князь Яков Даниилович был сам по себе благочестивым христианином, как происходящим из рода, отличающегося высоким благочестием.Памятником его благочестия остается и доселе стоящий каменный храм Рождества Богородицы в селе Ковыляях, хотя, нужно думать, благую мысль о построении храма вложила ему сестра его княжна Надежда: где же, в самом деле, офицеру, постоянно живущему в Москве и только наезжающему в село Ковыляй, увидеть убожество храма и нужду в Храме! Всего вероятнее предположить, что набожная княжна, постоянно молящаяся в разваливающемся деревянном храме, увидела несоответствие храма с величием Обитающего в нем, и склонила брата к построению нового храма. Такое предположениеоправдывается и дальнейшим сказанием о жизни княжны...
Присмотр за сооружением храма с самого его начала был оставлен князем Яковом на попечениeкняжны, так как сам он имел постоянное пребывание в Москве; оттуда он снабжал новостроящийся храм необходимыми принадлежностями церковного служения: иконами, сосудами, книгами, ризами и тому подобным. Оттуда же он высылал сестре потребные суммы денег на покупку строительныхматериалов и на уплату рабочим. Княжна Надежда со всем пылом своей глубоко-религиозной души принялась за порученное ей братом богоугодное дело – постройку каменного храма. Как во всяком своемделе, княжна обращалась за советами к своей воспитательнице княгине Кугушевой, так тем более ничего она не предпринимала без ее совета в этом великом деле – построении, святого храма...
Много труда положила, княжна во время, построения храма, но еще больше излито воздыханий сердечных, слез и молений к Богу о благополучном окончании постройки, и Господь увенчал успехом как усердие князя, так и неусыпные труды и заботы княжны: храм был окончен и торжественно освящен Преосвященным Амвросием (Орнатским), епископом Пензенским и Саратовским 18 сентября 1826 года.
К этому периоду жизни княжны и нужно отнести приобретение ею иконы Казанская Божья Матерь, пред которой она постоянно молилась в своей смиренной кельи и из лампады которой елеем пользовала болящих. Эта икона почиталась сестрами монастыря за чудотворную; она помещен в теперь на столбе монастырского храма за левым клиросом. Вот как рассказывали старицы-монахини о приобретении княжною этой иконы и проявления через нее милости Заступницы рода христианского к христолюбивому роду Бибарсовых. Князя Якова Даниловича вследствие ложной клеветы, постигло великое несчастье: он подвергся ссылке. Тотчас по получении из Москвы сего горестного известия, княжна припала к Царицы Небесной с глубоким-слезным молением о помиловании брата. Молитва ее была услышана: она получила извещение во сне, что брат ее будет оправдан и освобожден, если она приобретет икону Казанской Божьей Матери и украсит ее ризою. В непродолжительном времени каким-то проезжим торговым человеком были принесены ей на дом несколько икон св. угодников Божиих, в числе коих, сверх всякого ожидания, к невыразимой радости княжны, она нашла Казанскую икону Божией Матери, небольшого размера, на дереве 7 ¾ х 6 ¾вершка, московского иконного письма. Оделив купца щедрою рукою, княжна отслужила молебен Царице Небесной, прося у Ней заступления за невинно страждущего брата, утешения и подкрепления в постигшей их обоих великой скорби. В весьма непродолжительном времени последовало помилование: князь Яков Данилович был оправдан, освобожден и возвращен на прежнюю должность к великой радости его сестры-княжны Надежды, его родственников и знакомых, имевших к нему близкое отношение и знавших редкие качества его доброй и чистой души. Княжна вскоре исполнила свое обещание украсить икону драгоценною ризою, и икона получилась украшенною в том виде, как она сохраняется доселе: риза на лике Приснодевы серебряная чеканной работы, на главе Заступницыcияние накладного серебра с короною, украшенною 7-ю разноцветными камнями и белыми стразами в серебряной оправе, на убрусе и ризе вставлены две звездочки серебряные позлащенные. Икона эта сделалась предметом особенного благоговения княжны и с этих пор княжна с глубокою верою и редким усердием до самой своей кончины притекала к ней для испрошения помощи в различных своих скорбях и болезнях, и молилась пред Ней о явлении покрова тем, кои просили молитв ее.
Есть и другая икона, оставшаяся от княжны Надежды и пользующаяся не меньшим благоговейным почитанием как со стороны сестер монастыря, так и со стороны прихожан Рождества Богородицкого храма села Ковыляя. Этот образ Святителя и Чудотворца Николая на доскеиконного письма, 6 /2 Х 5 11/2 вершков, обретен княжною вводе. Время обретения иконы неизвестно; но старицы монастыря – современницы княжны об обретенье сей иконы рассказывают следующее. Одна крестьянская девица из числа прислуги княжны Надежды видела сон, в коем ей приказано было сказать княжне, чтобы она пошла на берег речки Илькина, протекающей близ с. Ковыляя, и там-де обретет в водеобраз Святителя и Чудотворца Николая. Княжна приняла это за повелениe свыше и исполнила его немедленно, нeсмотря на обильный разлив воды, по случаю появления весны. Взяв с собою самого верного слугу, вооружившегося длинною жердью, она отправилась к берегу на указанное во сне место; это место оказалось самое глубокое в реке.Через несколько минут по прибытии на указанное место, княжна увидела плывущий по течению реки, вдалеке от берегa образ. Слуга при помощи жерди дал направление плывущей иконе к берегу, и княжна, взяв икону, увидела на ней лик Святителя Николая. Впоследствии на этой же иконе по сторонам лика св. Николая были изображены лики: св. Великомученицы Екатерины, небесной покровительницы второй жены князя Якова Даниловича и апостола Иакова Алфеева, ангела князя. Образ было обложенризою медною, позлащенною.
|