Лучший судья Верховного суда РМ Евгений Кольбов — «Столице С»

«Я не считаю, что судьи какие-то особые. Я обычный человек. Могу и траву возле дома покосить, и снег расчистить», — рассказывает о себе Евгений Кольбов. По итогам 2016 года 41-летний служитель Фемиды был признан лучшим в верховном звене судебной власти Мордовии. Юрист с 20-летним стажем считает, что предела профессиональному совершенству нет, ведь законодательство быстро меняется. Дают ли волю чувствам люди в мантии, пользуются ли неприкосновенностью и зачем хранят обвинительные заключения, узнала Екатерина Смирнова.

Опытные журналисты за долгие годы работы обретают важный навык — быстро «читать» людей. В самом начале беседы становится понятно, будет ли он отвечать на личные вопросы или остановится лишь на сугубо профессиональных. Или вообще уйдет в «глухую защиту». Судья Евгений Кольбов оказался достаточно открытым человеком. Складывается впечатление, что с тобой разговаривает сосед по дому или давний знакомый. Это редкая черта для людей его профессии…

Будущий судья родился в краснослободском селе Кользиваново, где сейчас практически не осталось местных жителей. Потомки коренных жителей в лучшем случае приезжают туда на лето в качестве дачников. В этом селе Евгений пошел в «нулевой» класс, научился читать и писать. С будущей профессией определился еще в школе. «Мне очень нравились фильмы о советских следователях, — признается служитель Фемиды. — Мечтал быть похожим на них! Хотя не скрою, что в профессиональных планах была и спортивная стезя. Я очень любил играть в футбол. Со временем это желание немного угасло, уступив место занятию юриспруденцией». Его мама работала медсестрой, а отец трудился бригадиром тракторной бригады. Кроме Евгения, в семье воспитывался младший сын Алексей. Оба мальчика поступили на юридический факультет МГУ им. Огарева. Трудовая деятельность для Евгения Кольбова началась в органах прокуратуры. Для этого студент четвертого курса даже перевелся на индивидуальный план обучения. Профессию начал познавать с должности рядового следователя в прокуратуре г. Саранска. По мере профессионального взросления примерил на себя должности старшего следователя и следователя по особо важным делам. Перешел в республиканскую прокуратуру, дослужился до звания капитана. С ностальгией признается, что работа в силовом ведомстве в 1990-х–начале 2000-х, несмотря на напряженный график, не была лишена романтики. Ночные вызовы на осмотр места преступлений, поездки на милицейской «буханке» по районам, вместо мобильника — общение по рации…

Среди запомнившихся уголовных дел – резонансное убийство 12-летней девочки в Атюрьевском районе. Ее труп со следами насилия обнаружили в лесопосадках. Выяснилось, что в роковой день школьница отправилась пешком в соседнюю деревню. По дороге повстречался тракторист Цыганов, который предложил подвезти до нужного места. «Он сразу решил изнасиловать девочку, а затем убил, чтобы скрыть преступление. Труп пытался утопить в болоте. Мать исчезнувшей школьницы забила тревогу. Тело обнаружили местные жители, которые вышли прочесывать окрестности. Для расследования этого уголовного дела из Саранска выехал лейтенант Кольбов. Городскому жителю пришлось несколько месяцев жить в деревенских условиях совместно с оперативными работниками, чтобы раскрыть преступление. Уже скоро подозрения пали на тракториста, который пытался скрыться. После двух недель скитаний он пришел в село Стрельниково, где взял в заложники жену участкового. По иронии судьбы, эта женщина оказалась крестной убитой девочки. В итоге удалось уговорить его сдаться. Мужчину приговорили к пожизненному заключению. Спустя год он повесился в колонии…

Также следователь Кольбов расследовал громкое дело об убийстве девушки, произошедшее в 2000 году неподалеку от кочкуровского села Мурани. Труп Галии Бигельдиной был обнаружен на «поляне любви» — так называли это красивое место сельчане. Убийцы перерезали шею жертвы ножом. Очевидцев преступления не оказалось. Следователь установил, что погибшая занималась продажей тонометров вместе с лучшей подругой Натальей Рузавкиной. В день убийства она должна была ехать за новой партией приборов, взяв с собой около 200 тысяч рублей. По тем временам огромная сумма! На допросе Наталья залилась слезами: «Не знаю, что произошло с Галией! Мы с ней лучшие подруги!» Девушка даже возила маму Бигельдиной в отдел полиции писать заявление о ее пропаже, а потом помогала с похоронами! В итоге Рузавкину отпустили. Во время опроса местных жителейКольбов зашел в дом одной пенсионерки. Оказалось, что она в день преступления возвращалась на автобусе из райцентра и видела вазовскую «восьмерку», застрявшую в грязи на той самой «поляне». В салоне находились Наталья с девушкой, похожей на убитую, а также двое парней. Ими оказались братья Четайкины, которые проживали в поселке Первомайском. Во время визита следователя старший из них — Сергей — сделал удивленный вид, мол, причем тут я? Дело запуталось вконец. По пути в районное отделение милиции, где следователь планировал переночевать, с ним по рации связался начальник. «Рузавкина начала давать показания! Это она «заказала» жертву! А исполнители — те парни из Первомайского! Возвращайся и задерживай их, пока не сбежали!» Водитель повернул машину, и вскоре Кольбов уже стоял на пороге дома, который покинул несколько минут назад. «Одевайся, поедешь с нами в отдел», — сказал он. Подозреваемый сразу понял, в чем дело. «До сих пор помню его взгляд. Сначала удивленный, а потом потухший… Вскоре был задержан его младший брат. Выяснилось, что Наталья «заказала» лучшую подругу из-за… денег. Ей нужно было срочно расплатиться с долгами. За работу она пообещала Четайкиным 50 тысяч рублей. Когда Сергей узнал, что у зарезанной лежали в сумочке еще 180 тысяч, с досадой сказал: «Если бы мы это знали, то и Наташу бы там положили!» При таком раскладе раскрыть преступление было бы вдвойне сложнее, ведь все нити были бы оборваны… Обвинительное заключение по этому уголовному делу я составлял несколько ночей и храню его до сих пор еще с несколькими, представляющими интерес. Иногда перечитываю. Ведь эти документы, можно сказать, — твое собственное сочинение, составленное на фактах…»

В 2003 году Кольбов решил сменить направление деятельности и подал документы на должность судьи. «Работа следователя очень интересная. В какой-то период у меня даже была мысль, что я могу всю жизнь посвятить этой профессии. Но настал момент, когда я понял, что нужно развиваться. Захотелось попробовать себя в широком смысле слова «юрист». Не только расследовать уголовное дело, но еще и вынести по нему законное решение». Молодого специалиста назначили на должность «вершителя судеб» в Октябрь-ском райсуде. Евгений Анатольевич признается, что менять мундир на мантию было нелегко. Ведь работа следователя завершалась передачей дела в суд, и переживания касались лишь юридических моментов — все ли сделал правильно? Утвердит ли обвинительное заключение прокурор? А в суде появилось чувство громадной ответственности. Иными словами, справедливо ли поступил, приговорив человека к определенному сроку? «Составить обвинительное заключение и написать приговор — это две разные, несовместимые вещи. Оформление судебного решения в разы сложнее и ответственнее, потому что здесь уже нельзя упустить ничего. По сути, мы — последняя инстанция на пути человека к заключению или освобождению». В Октябрьском райсуде Кольбову приходилось быть специалистом широкого профиля — заниматься уголовными, гражданскими и административными делами. Работа пришлась по душе. Спустя семь лет полученного опыта оказалось достаточно, чтобы занять кресло в Верховном суде. Здесь служитель Фемиды уже не выносит приговоры, а лишь проверяет законность и обоснованность обжалуемых решений судов первой инстанции. «Вам бывает по-человечески жалко подсудимых?» — спрашивает корр. «С».

«Да! У меня еще с работы следователем осталась привычка вникать в личность. Даже на скамье подсудимых оказываются хорошие люди, которые оступились. Это видно и по ним самим, и по уголовному делу. Посодействовать снижению срока можно лишь путем учета смягчающих и исключительных обстоятельств. А вообще я стараюсь отбрасывать чувства и эмоции в сторону. Они только мешают работать. Разум должен оставаться холодным. Каждый раз захожу в судебный зал и думаю: «Это моя работа! Я должен делать ее грамотно и профессионально…»

По словам Кольбова, судьи должны следить за своей честью и репутацией строже, чем люди других профессий. А еще у них есть личная неприкосновенность, которую гарантирует законодательство. По словам судьи, он никогда не пользовался этим «бонусом». Даже когда его машину останавливают сотрудники ГИБДД, показывает документы на машину, а не служебное удостоверение. «В последнее время все водители поставлены в довольно жесткие рамки — по всему городу и республике появились видеокамеры, фиксирующие нарушения ПДД. Да и за пределами «домашнего» региона видеокамеры не исключение. Я всегда вожу с собой страховку, водительское удостоверение и документы на машину. Строго слежу за сроками их действия. Так что, когда инспектор просит предъявить документы, вынимаю водительские права, а не свою «корочку».

Работа на судебной службе требует постоянного повышения профессионального уровня. Приходится штудировать законодательство, которое часто меняется. «Вроде уже накоплен основательный багаж знаний, но понимаешь, что еще многое нужно познать. Так что покой нам только снится! (Улыбается — «С») Часто ли мы отменяем решения судов первой инстанции? В последнее время гораздо меньше. Это связано с повышением качества работы районных судей. Например, на днях мы оставили в силе приговор по уголовному делу в отношении сотрудницы региональной ФСИН Лидии Славцовой. Ее обвиняли в халатности, которая привела к суициду заключенного Виталия Самотохина. Прокуратура отозвала представление, но в деле осталась жалоба представителя потерпевшей, которая была оставлена без удовлетворения».

Рассматривать в суде дела своих знакомых Кольбову не приходилось. Кстати, в таком случае председательствующий обязан сразу же взять самоотвод, чтобы стороны не могли обвинить его в субъективности. «Быть беспристрастным в этой ситуации невозможно! Это обстоятельство, исключающее участие судьи в производстве по делу. Однажды ко мне поступило уголовное дело одного знакомого. Я пошел к председателю суда и объяснил, что знаю этого человека. В итоге дело было передано, и процесс вел мой коллега…»

«Как сделать всех граждан законопослушными?» — спрашивает корр. «С». «Это невозможно! Потому что в обществе всегда будет социальное неравенство. А красиво жить хочется всем! Поэтому пока существует человечество, будет существовать преступность. Ровно столько и будет востребована профессия судьи!» Кстати, в обществе до сих пор бытует мнение, что служителей Фемиды можно подкупить или каким-то образом с ними договориться. «Наверное, поводы для подобных разговоров есть. Но с коррупционерами в судейских мантиях лично я не сталкивался.

У людей моей профессии хорошие зарплаты, которые позволяют жить безбедно. Для каких-то дорогостоящих покупок беру кредит. Например, таким способом приобрел в 2014 году автомобиль BMW 3-й серии, не «джип»… Какие минусы в судейской работе? Очень мало времени остается на семью…»

У Евгения Анатольевича подрастают двое сыновей. Старший учится в седьмом классе, младший — в четвертом. В свободное время Кольбов любит ездить на рыбалку. Это помогает отвлечься от забот и расслабиться после напряженной трудовой недели. «Детей стараюсь брать с собой. Крупный улов привожу домой жене, а мелкую рыбешку… отпускаю. А вот с охотой у меня не заладилось, хоть и есть зарегистрированное ружье. Наверное, это не мое… Люблю смотреть советские фильмы. Может, воспитан так. Нравятся ленты, где просматривается жизнь всей страны — «Вечный зов», «Тени исчезают в полдень». Без ума от военных картин 70–80-х годов. Очень понравилась отечественная картина «Ледокол» режиссера Николая Хомерики. В прошлом году всей семьей посмотрели ремейк «Экипажа» с Данилой Козловским в главной роли. А потом дома включил оригинальную советскую ленту и также остался доволен. В обоих фильмах есть свои минусы и плюсы. Обычно посещаем кинотеатр всей семьей. Детей сложно туда вытащить, у них сейчас гаджеты и смартфоны. Мы с супругой пытаемся с этим бороться. Для школы купили детям обычные кнопочные сотовые телефоны за 800 рублей. Это было и пожелание учителей, ведь современные дети сейчас буквально поглощены виртуальным общением. Перемену ждут как манну небесную, чтобы залезть в телефон или планшет! Я не устаю рассказывать сыновьям о своем детстве, в котором не было ни мобильников, ни компьютеров, ни Интернета. Мы приходили со школы, делали уроки — и бегом на улицу! Возвращались домой в обледенелых шубках и валенках, варежки и штаны буквально покрывались ледяной коркой! Играли в футбол, хоккей. Бегали на лыжах. Сыновья удивляются: «Папа, разве так на самом деле когда-то было?» Спортом до сих пор стараюсь заниматься. Участвую в турнирах по настольному теннису среди судей. Я ярый фанат спортивных телевизионных трансляций: биатлон, лыжи, футбол, хоккей. Болею за футбольный ЦСКА. Нравятся и информационно-новостные передачи. В Краснослободске у родителей есть дом, в содержании которого стараюсь помогать. Люблю почистить во дворе снег, покосить траву. И не просто триммером. Могу взять в руки и косу» — «Жители райцентра не смотрят на вас с удивлением?» — «Не замечал. В этом нет ничего предосудительного. Судья — это обычный человек. Я приехал, в первую очередь, помочь отцу. На отдыхе бывал лишь в Египте и Турции. Раньше хотелось съездить в Европу, но в свете сегодняшней обстановки, санкций и русофобских настроений пыла поубавилось. В этом году мечтаю попасть в Крым. К стыду своему я был там только на экскурсии в школе. Полетим семьей на самолете, а на своей машине отправимся лишь после строительства керченского моста…»

https://stolica-s.su/society/77247