Саровский период старца Герасима.

Около 1660 года он становится монахом. Полагаю, что в монастыре, несмотря на уединенность все же тщетно. Герасим по складу его характера религиозности было более уединенное место. Четыре года спустя он приходит в Саров. Герасим вырыл пещеру в склоне горы рядом с монахом Феодосием. Затем краснослободчанин на краю горы к востоку от устья реки Сатис поставил себе келью, возле неё вскопал участок земли и сажал овощи. Осматривая музей «Саровская пустынь», я обратил внимание на небольшой чертёж Саровской горы, где были обозначены пещерки Феодосия и Герасима. И хотя было довольно поздно, я довольно быстро нашёл то место, где около 338 лет назад была пещера старца Герасима. Утром я уточнил ещё раз пещерка оказалась недалеко от храма Иоанна Предтечи. Именно отсюда днём раньше я попал в подземные галереи Саровского монастыря.
Занятия Герасима довольно подробно описаны основателем Саровской пустыни иеромонахом Иоанном, оставившим рукопись истории Саровского монастыря. Вполне возможно Петерсону и Беляеву она была известна, если не в подлиннике, то в более разных списках.
Крестьяне окрестных деревень, узнав об отшельнике, часто посещали инока. Постепенно из молчаливого монаха, ушедшего от мира для служения богу Герасим превращался в тонкого психолога, читавшего в душе своего собеседника, как в открытой книге. В нравственном же совершенствовании каждый человек должен сам, самостоятельно пройти свой путь от начала до конца, сверяя его с заповедями добра. Пригласив гостя в келию, Герасим угощал его своим особенным хлебом, расспрашивая, давая неназойливые советы. Даже основатель Саровского монастыря (по словам Петерсона) впоследствии очень одобрительно отзывался о Герасиме. Герасим щедро проповедовал идеи добра, поэтому неслучайно его стали посещать и монахи. Некоторые из них оставались ненадолго и пообщались несколько дней с хозяином кельи, уходили разнося весть о его мудрости и благочестии (Ремарка моя. А.Л.). По свидетельству Г.П. Петерсона вести о богоугодной жизни Герасима в Сарове дошли и в Спасову пустынь, что рядом с Красной Слободой. Довольно интересный факт (в житийном стиле) приводит Петерсона и Беляева, ссылаясь на Иоанна основателя Саровского монастыря о знамениях Герасима, которые пророчили будущую славу общероссийской святыне – Сарову. Справедливости ради заметим, что эти знамения видел и Феодосий, который вскоре после прихода в Саров Герасима ушёл в Пензу. Об одном из чудесных знамений на Саровской горе рассказывали Феодосий и Герасим. Они неоднократно видели необыкновенный свет над горой, и даже огненные лучи, освещавшие гору сверху. Кто знает – может в то далёкое время кто-то хотел предупредить о том времени, когда в святой обители создадут оружие невиданной мощности. А еще иногда, они слышали гул и звон, радовавшийся из-под земли. Эти знамения Герасим наблюдал не один раз и пришёл к выводу, что месту этому предназначено великое будущность. Между тем слух о таинственных чудесах разносился по окрестным сёлам и деревням. Крестьяне были более прагматичными. В отличие от Герасима они объясняли знамения по-своему. Старейшее поверие гласит, что в известный срок клад даёт о себе знать колокольным звоном. Герасим указал одно из мест (об этом также повествует автор работы – Петерсон). Однако вместо клада были откопаны несколько каменных крестов и один медный с частицами мощей. Часть этих крестов впоследствии были поставлены в монастырских подземельях. Крестьяне были испуганы, а Герасим в очередной раз высказал пророчество о будущей общероссийской святыне – Сарова.

Уход в Спасову пустань.

Таким образом, на месте знаменитого Саровского монастыря, где впоследствии будет проходить благочестивая деятельность преподобного Серафима Саровского, было освещено трудами одного из монахов Краснослободского Спасо-Преображенского монастыря, предрекшего будущую славу Сарова. Прошло несколько лет с тех пор как Герасим поселился в своей келье. Монаху очень нравилось это место, и он решил до конца дней своих остаться здесь. Однако наступил, 1670 год. По всем городам нашего края началась крестьянская война. У Герасима появились опасные соседи – повстанцы, которые были отнюдь не дружелюбны. Герасим очень боялся, что будет обвинён в сочувствии к восставшим и государственной измене. Только по этой причине вернулся он из Сарова в Спасову пустынь. Это был уже не молчаливый юноша, а скорее всего умудрённый опытом инок.
Как и в Сарове Герасим много работает, но жизнь или вернее сказать суета тяготит его. Он ищет уединенное место и вскоре уходит к Рябке, где строит свою новую пустынную келью. Как и в Сарове пустынник разрабатывает огород. В свободное от молитв и огородничества время Герасим делает колёса для телег, а вырученные деньги раздаёт бедным. Монастырская братия часто наведывается к пустыннику, он беседует с ними, а когда они уходят обратно нагружает их дарами своего нелегкого труда. Что же представляла собой хозяйство монастыря и его внешний вид в это время? Обратимся к работам Ивана Беляева и Г.П. Петерсона. Краеведы акцентируют внимание на ветхие кельи, обнесённые покосившимся плетёным забором. Эта картина, как я полагаю, не говорит о процветании нашего уединённого монастыря. Становится ясно, почему монахи часто посещали старца – отшельника.

Старец Герасим – настоятель Спасовой пустыни.

В1682 году умирает настоятель Феодосий, и монастырская братия выбирает Герасима настоятелем. Для него это было большим испытанием: познавший и полюбивший тишину уединения он должен быть теперь в центре нелёгкой жизни обители. У монастыря не складываются отношения с соседями – окрестными крестьянами. Начинается долгая тяжба. Скорее всего, Герасиму приходилось посылать челобитников (просителей – А.Л.) в Москву, хотя, не исключаю возможности, что и ему приходилось отправляться туда. Положение осложнялось слабостью власти – на престоле сидели малолетние сыновья умершего в это время царя Алексея Михайловича. Однако грамота царей Ивана и Петра Алексеевичей от 24 марта 1687 года в Красную Слободу предписывала стольнику С. И. Украинцеву тщательно провести следствие. После неспешного разбирательства в 1690 году спорные земли вернулись монастырю. Монастырское хозяйство, ведомое твёрдой рукой игумена, постепенно окрепло. Несмотря на то, что Герасим был настоятелем Краснослободского Спасо-Преображенского монастыря, его по-прежнему тянуло в Саров, место, где прошли самые лучшие годы, где сформировался его духовный мир и сам он как неординарная личность. Вероятно, это было очень мучительно для него. Он бросил жребий на волю Божью - выпала Спасова Обитель. По преданию он умер в 1700 году.
Анализируя работы историков-краеведов о старце Герасиме, начинаешь понимать, что все эти мелкие неточности, которые встречаются в них ни что иное, как издержки житийного стиля. Могила Герасима находившаяся под спудом (т.е. в подвале церкви Казанской Божьей матери) была особенно почитаема. Редко кто из паломников, уходя из монастыря, не брал горсть песка с неё. Память о Герасиме осталась и в Саровском монастыре, который вместе с Феодосием он предсказал. По преданию посетителям Сарова показывали пещеру, выкопанную руками нашего великого земляка. Хотя было и поздно около 11 ночи (наши хлебосольные хозяева угощали нас чаем после экскурсии), я нашел это место и несколько минут постоял, отдавая дань памяти этому человеку. Поистине это и была часть нашей провинциальной истории так необходимой нам сейчас для духовного возрождения. Таким образом, ряд работ о старце Герасиме были написаны к предполагаемой Канонизации. Наступил 1905 год. Были собраны необходимые документы, которые, скорее всего затем находились в церковном губернском архиве в г. Пензе. Смутное время не позволило причислить к лику святых нашего земляка. После закрытия Спасо-Преображенского монастыря в 1930 году, по словам некоторых старожилов «… ликующая чернь бросила останки Герасима в огонь». Однако несколько лет назад нам (с отцом Меркурием – экономом монастыря) удалось определить границы уничтоженной временщиками церкви. По моему совету монахи сняли часть насыпанной земли и обнаружили камень, который находится под алтарем. Из-под земли были извлечены две берцовых кости большого размера. Известно, что старец Герасим гнул колёса к телегам; это требовало колоссальных усилий и громадной физической силы. Размер костей указывает на это. Теперь остается возродить наш Спасо-Преображенский монастырь, что и пытается сделать новый настоятель – Павел Ведута.

Роль Саровского инока Геннадия в Краснослободском уезде.

Как же развивалась наша обитель после Герасима? Известно, что его трудами в 1680 году монастырь получил из неокладных доходов Красной Слободы на каждого старца (а их в это время было 30) по рублю, четверти ржи и четверти овса (четверть – мера сыпучих тел – с 1679 года равна – 8 пудов – А. Л.). Затем выдачу хлеба заменили деньгами: ежегодно выплачивалось 43 рубля 16 алтын и 2 деньги (т.е. 43 рубля 49 копеек – А. Л.). В 1702 году (в начале Северной войны) игумен просил Петра I возобновить выдачу хлебного и денежного жалования за 1699 – 1702 годы, чтобы старцам «голодною и студёною смертью не умереть».
Однако правительство не могло удовлетворить эту просьбу деньгами – шла тяжелая война. Работая в университетской библиотеке, я обнаружил сборники документов начала XVIII века две грамоты на присылку из Красной Слободы хлебных денег и некоторое количество людей для строительства Санкт – Петербурга.
Вот почему в ответ монахам была пожалована земля «мерою вдоль и поперёк на версту», поросшая лесом, «под дворовую усадьбу, огород, гуменник и на животный выпуск».
Во избежание обид со стороны соседей в 1706 году межи были возобновлены. В конце XVIII века в Краснослободском уезде за монастырём числилось около 1295 десятин земли, в том числе пашни – 28, сенных покосов – 48, леса –1175, а также мукомольная мельница «о двух поставках на реке Ряпка». Все эти данные приводит Иван Беляев в своей работе «Краснослободский Спасо-Преображенский монастырь» напечатанной в Пензенских Епархиальных ведомостях в 1883 году в №3. Кроме этого монастырь имел, и свои рыбные ловли на реке Мокша возле села Девичий Рукав и Пурдошки. Однако монахи отдавали их в пользование экономическому крестьянину села Пурдошки Фёдорову за 18 рублей в год. Как видно из письменных источников, особой активности в освоении угодий и благоустройстве обители братия не проявляла. 1793 год был особенным для истории края. Саровский монастырь дал нового игумена архимандрита Геннадия, который был известен в Краснослободске и уезде как строитель. Вообще уже к этому времени Саровский монастырь был известен как «Саровская академия», т. е. Саровские священники высшего разряда пользовались большим спросом на должность игуменов в монастыри не только в небольшие, но и в довольно крупные. О новом игумене известно немного: московский купец по происхождению ушёл в монастырь, и постригся в монахи Саровской пустыни. Был назначен в Краснослободский Спасо-Преображенский монастырь. По приезду его развернулось громадное строительство. Большую роль играло и то, что новый игумен часто ездил в Москву и после каждой поездки получал от благотворителей по 10 – 11 тысяч рублей. Не зря монастырский историк писал, что новый игумен «повёл монастырь сильной рукой, и на него полился золотой дождь».

Комплекс Спасо-Преображенского монастыря построенного при правлении
Архимандрита Геннадия.

Часто архимандрит навещал своих благотворителей дома. Зачастую у них не было больших сумм денег, и тогда они дарили всё, что было под рукой: золотые табакерки и другие драгоценные безделушки. Дважды монахи «хоронили» избыточные сокровища: один раз во время Отечественной войны 1812 года, второй раз тяжелогружёные подводы ушли в неизвестность во время Первой Мировой войны в 1914 году. Однако вернёмся в конец XVIII века. Справедливости ради скажем, что строительство каменной церкви было начато до архимандрита Геннадия. Но почти построенная церковь развалилась со страшным грохотом. Геннадий с 1795 года развернул строительство двух каменных церквей, которые были завершены в 1804 и 1817 году. Одновременно строилась колокольня, стены, башни, хозяйственные постройки, частично сохранившиеся до наших дней. Рылись глубокие и широкие траншеи, из них брали глину и здесь же, недалеко обжигали кирпичи. Так был построен архитектурный ансамбль, который до сих пор восхищает своими совершенными формами. Хотя Саровский инок освящал церкви города и уезда (в городе Успенскую церковь – та, которая вошла в ансамбль Краснослободского Успенского монастыря – А. Л.) всё же лучшим памятником ему стал Краснослободский Спасо-Преображенский монастырь. Об этом думал я, когда шёл по бывшему монастырскому кладбищу Саровского монастыря. После Краснослободской обители он всё же вернулся в Саров, где и умер.