«Русские вновь стали интересоваться Россией, и это здорово обнадеживает», – делится своими наблюдениями депутат Архангельского областного собрания 

Антониево-Сийский монастырь

Горькая сладость

«Мне абсолютно безразлично, что сейчас поздний вечер, но мне не все равно, что участок на дороге в Онегу покрыт слоем льда и машины едут со скоростью 10 км/ч. В машинах, как вы знаете, находятся люди. И их судьба и здоровье также вызывает тревогу. Повторяю: немедленно пришлите на этот участок спецтехнику и приведите дорогу в порядок. Жду. Что? А я не понимаю, почему нужно ждать звонка от депутата, чтобы просто выполнить свою работу. Прогноз погоды лежал на вашем столе еще вчера. Будьте любезны», – Володенков швырнул трубку на сиденье. Ждали недолго. В течение нескольких часов дорога была посыпана песком.

Он сразу заявил, что быть на Архангельской земле и не поехать в Антониево-Сийский монастырь – досадная ошибка.

– Там, во-первых, святое место. Преподобного Антония знаете? А, тогда ладно. Во-вторых, монастырь сейчас возрождается. А знаете, как радостно, когда своими глазами видишь, как восстанавливается справедливость! В-третьих, это, по-моему, хороший пример того, как восстанавливается любовь и уважение к Отечеству и вере. Вслед за Церковью поднимается и Россия. Ох, спасибо кризису, будь он неладен. Нет худа без добра. И добра, я смотрю, больше. А то ведь раньше мы Россию-то почти и не знали – чуть целое поколение не потеряли в египтах-турциях-швейцариях.

– Согласны ли вы с мнением, что русский человек сегодня гораздо лучше знает чужие страны, чем собственное Отечество?

– Я убеждаюсь в правоте этого мнения ежедневно! Я знаю коренных архангелогородцев, которые со знанием дела могут рассказать тебе о Лувре или Дрезденской галерее, но стыдливо замолкают, когда заходит речь о шедеврах деревянного зодчества Онежского или Холмогорского района той же Архангельской области. Впрочем, должен сказать, что проблема не нова: еще в Российской империи ставили в вину образованному классу – и небезосновательно, на мой взгляд, – незнание своей родины. Незнание, которое оборачивается презрением к Родине, что влечет далеко не лучшие последствия – как для самой страны, так и для не имеющих должного представления о ней гражданах. Незнание и безграмотность ведут к презрению, от которого недалеко до ненависти. Вспомните известные слова русского католика Печерина: «Как сладостно отчизну ненавидеть! / И жадно ждать ее уничтоженья! И в разрушении отчизны видеть / Всемирного денницу возрожденья!» Вспомните и Смердякова: «Я всю Россию ненавижу-с». Мне кажется, сегодня мы, к большому сожалению, не можем похвастаться преодолением этой «сладостной ненависти». Все так же бьет нас гоголевское: «Велико незнание России посреди России».

– А в чем причина, как вы считаете?

– С одной стороны, на мой взгляд, в последствиях «очарования Западом», которого мы вкусили с избытком. Правда, сейчас оно уже сходит на нет: люди поездили, посмотрели на этот самый Запад, романтический флер исчез. Те, кто мыслит трезво, считают, и правильно делают, что у Запада нужно брать только то, что действительно пойдет на пользу родной стране, то, что ее украсит. Время шмоток, жвачек и шоколадок прошло – России нужны совсем другие вещи.

Увы, российские СМИ абсолютно не ориентированы на знакомство зрителя и читателя с подлинной Россией

С другой стороны, и это гораздо опаснее, я считаю, много вреда наносят отдельные наши СМИ, абсолютно не ориентированные на знакомство зрителя, слушателя, читателя с подлинной Россией, тиражирующие ложь, лесть и пошлость. С их подачи наша страна, ее культура, история предстают в виде матрешек-самоваров-прорубей и прочей мишуры. А демонстративное забвение, пренебрежение к тем знаниям, чувствам и качествам, которые должны быть в самом прямом смысле слова культивируемы в нашем обществе, вызывают закономерный протест. Проще говоря, мы плодим невежественных иностранцев, презирающих людей, живущих «в этой стране», в которой и им «не повезло» жить.

С чего открываются глаза

– Мрачная картинка. И никаких «но»?

– Слава Богу за это «но»! Каким-то чудом мы вдруг обнаружили, что, несмотря на все реверансы и извинения, ничуть любимей заграницей мы не стали – к нам все равно будут относиться с недоверием и опаской как к чужим. К этому прибавляется еще и вполне закономерное недоумение с родины: ты, мил человек, определись: свой ты или так себе. А тут еще пресловутый кризис – экономический, политический. И глаза открываются, человек начинает понимать, что ненависть к родной стране и народу – штука старая, хорошо нам известная, и никакие декларации о необходимости «введения России в семью цивилизованных народов» ее не прикроют. Все это уже было, и перечислять наших дорогих «цивилизаторов» с разных сторон света смысла нет.

И вот тут просыпаются здоровый протест и здоровый стыд: ну, честное слово, обидно, что, изъездив глобус вдоль и поперек, одну шестую его часть мы совершенно не знаем. Так появляется потребность в узнавании собственной страны, а когда ее начинаешь узнавать по-настоящему, ты с радостью, пусть и запоздалой, но необходимой, учишься любить и уважать свой народ.

Эдуард Володенков– Не опоздали?

– Нет. Вопрос в искренности чувств. Внутренняя потребность в уважении к себе есть, и она становится все мощнее. Такое здоровое стремление не может не находить и внешнего отклика: вот мы и стараемся рассказать о Русском Севере, показать его как можно большему количеству соотечественников. Я говорю не только и не столько как чиновник, заинтересованный в экономическом развитии Архангельской земли, хотя, разумеется, и это присутствует. Просто мне очень радостно, что мы вместе преодолеваем тот разрыв, который так нас унижал в собственных глазах. И поверьте, действительно радостно, когда люди открывают свою Россию, узнают, что, оказывается, не такая она и отсталая. Что, оказывается, слово «свобода» привычно нам и органично. Что никак не могли несвободные и забитые предки-«лапотники» освоить мореходство, возводить потрясающие храмы и монастыри, фортификационные сооружения, огромные села, славившиеся своим достатком и достоинством. Про литературу, искусство и говорить не буду – тут надо самому смотреть. То есть речь идет о преодолении стереотипа: «Россия и русские – неудачники мировой истории». Хороши «неудачники»! Ничего, что Арктику с Антарктидой освоили? Так, для примера просто.

У нас настоящая волна по открытию памятных мест и увековечению памяти знаменитых жителей Архангельской земли

У нас идет самая настоящая волна по открытию памятных мест и увековечению памяти знаменитых жителей Архангельской земли. Речь не только о героях войны, но и об ученых, писателях, краеведах и других – мы вдруг увидели, что нам есть чем и кем по-доброму гордиться. При всем уважении и почтении к Михаилу Васильевичу, Поморье дало миру не только одного Ломоносова: мы можем сходу назвать сотни имен академиков, мореходов, конструкторов, писателей, поэтов, генетиков, музыкантов, энергетиков и т.д., без которых очень трудно представить себе и нынешнюю культуру, и науку, и государство.

Артемиево-Веркольский монастырь

Кстати, аэропорт Архангельска теперь носит имя Федора Абрамова – хорошо, если мы лучше будем знать творчество Федора Александровича, одного из виднейших представителей такого значимого явления в литературе, как деревенская проза. Он родился неподалеку – в Верколе. Сейчас в Верколе восстановлен монастырь праведного Артемия, но первое громкое слово о восстановлении обители произнес в 1980-х годах Абрамов.

Вообще здесь какое село, какую деревню ни возьми, всегда найдется о ком и о чем рассказать, и не только в стиле Степана Писахова, хотя и его мы тоже очень любим.

Сейчас, по моим наблюдениям, люди больше проявляют интерес не столько к экономической составляющей, сколько к духовной. И это очень важно: мы, похоже, начали осознавать, что деньги деньгами, квартиры квартирами, но есть что-то и поважнее. А значит, акценты мы расставляем, по-моему, так, как надо.

Благое сопротивление

– Но никуда не уйдешь от действительно тяжелого положения русской деревни. Не буду повторять слова Абрамова и других «деревенщиков», но судьба русской деревни действительно вызывает тревогу – при всей нашей заинтересованности в вопросах духовных. Произнесу только два слова: «оптимизация» и «депопуляция». Как с этим быть?

– Да, это беда русской деревни, а следовательно, и всех нас. Но и здесь я бы не стал впадать в уныние и отчаяние: сопротивление есть, и оно нарастает. Тут ведь как получается: если махнуть рукой и начать унывать, как и происходит во многих случаях, то процесс разрушения – не только села, но и человека – стремителен. Кто-то спивается наглухо. Кто-то стремится побольше «освоить» выделяемых на село средств. Кто-то распродает оставшееся добро на металлолом или разбазаривает лес. Все это не оригинально и является признаком уныния, распада, самоуничтожения народа.

– Но ведь это так не похоже на ту старую добрую Русь, о которой мы читаем и которой по праву гордимся. В чем причина?

– Приведу слова Александра Хмельницкого, наркома юстиции советской Украины, о понимании большевиками права, суверенитета народов. Он говорил это в 1919 году: «Необходимо истребить самый дух частной инициативы, необходимо истребить дух самопомощи и заменить его принципом помощи сверху, принципом государственной помощи». Сейчас мы пожинаем плоды истребления этого духа: вялая покорность, религиозная вера в «сильного дядю», бойня за место у госкорыта вместо спокойной уверенности в себе, готовности помочь друг другу и деловых отношений с государством. Мне кажется, это одна из причин.

Но есть и сопротивление, причем сильное, действенное, созидательное. И в этом случае каждый пример радостно уникален. Вот вы произнесли два этих кошмарных слова: «оптимизация» и «депопуляция». А я отвечу: «Проект “Общее дело”. Восстановление церквей Русского Севера».Одно только это явление, смею уверить, в течение каких-то десяти лет уже смогло дать многим людям надежду, помогло им понять, что они сами и их села небезразличны остальной России.

Проект «Общее дело» помог многим понять: они сами и их села небезразличны остальной России

Думаете, только в теплое время года люди задействованы в проекте? Ничего подобного: весь год идет работа. Это и обеспечение материалами, и какие-то косметические работы в деревянных храмах, и организация выставок, подготовка научных материалов, проведение конференций и многое другое. Причем участвуют вместе со специалистами и местные жители. Кроме того, благодаря только этому проекту разрозненные раньше села, в которых стоят великолепные памятники деревянного зодчества, стали ближе чисто человечески: устраивают выставки народного творчества, сельские праздники… Да просто помогают друг другу. Рассказывать можно много – проверьте, съездите сами. И это только один пример.

Есть и другие, способные противостоять унынию и отчаянию, чем спасают село от вымирания. Без таких людей все усилия власти различных уровней ничего бы не принесли. А тут есть доброе соработничество: нужно познакомить жителей России с Россией? – да без проблем: давайте откроем у нас туристический центр, скажем, в Онежском районе. Давайте не только научную работу проводить – история и этнография могут быть доступны и в другом виде. Давайте народные промыслы возрождать. Да все что угодно! И многое уже делается, поверьте: это не отчетно-барабанные заклинания чиновника.

Предлагаю склонным к унынию просто присоединиться к тем, кто работает

Таким образом, мы сейчас, как и всегда, наверное, становимся свидетелями борьбы безнадеги со всеми из нее вытекающими последствиями и здорового протеста, тяжелой, но не беспросветной работы – физической, моральной – по «собиранию камней». И на той, и на другой стороне есть люди, занимающие самое разное положение. Осуждать тех, кто подвержен унынию, я не хочу – я просто предлагаю им рассмотреть возможность присоединиться к тем, кто работает. Как показывает практика, здорово помогает. Повторяю: съездите – проверьте. Мы проверили. И не пожалели.