[Сергей Бахмустов: "Современное священство неохотно идет в детские сады, школы и вузы. В этом направлении здорово работают сектанты. Но я оптимист и уверен, что все придет в норму"]

Сергей Бахмустов: «Современное священство неохотно идет в детские сады, школы и вузы. В этом направлении здорово работают сектанты. Но я оптимист и уверен, что все придет в норму»

Через несколько дней в Саранске откроется новый величественный храм во имя св. равноапостольных Кирилла и Мефодия, который освятит сам Патриарх Кирилл. Эта новость вызвала горячий отклик читателей. Не обошлось без заезженных фраз вроде «опиум для народа», «наглый и циничный бизнес». Вспомнили про «нереальную роскошь попов», коррупцию и экономическийкризисв стране. Одним кажется, что современной России не хватает церквей, а другие протестуют против их строительства. Почему существует такой разброс мнений? С этим вопросом ОЛЬГА СТАРОСТИНА обратилась к Сергею Бахмустову, автору множества книг по истории православной культуры, в том числе энциклопедического справочника «Храмы Мордовии».

[

КнигаСергея Бахмустова «Храмы Мордовии» должна стать настольной для всех, кто действительно интересуется прошлым, настоящим и будущим родного края

Иоанно-Богословский храм — старейшее здание в Мордовии

«С»: Что бы вы ответили тем, кто считает, что в Мордовии церквей много, поэтому лучше строить детские сады и поликлиники?
— Было бы замечательно, если бы возводили все — и храмы, и детские сады, и поликлиники, и библиотеки. Нужна лишь инициатива и приложенные к ней руки и энергия. Если недостаточно мест для дошкольников и коек в больницах, значит, у кого-то не хватает желания и умения исправить ситуацию. Они просто сидят и ждут, когда на них свалится манна небесная. Церковь же инициативна, потому результат ее работы виден. Не раз слышал возмущенные слова, что храм на Посопе процветает, а на соседние больницу и школу без слез не взглянешь… Значит, надо настоятеля о. Григория Чабина назначить директором учебного заведения и главным врачом. У этого деятеля все на месте.
«С»: Одной инициативы все же недостаточно, нужны немалые средства. Люди возмущаются тем, что необходимые во многих социальных сферах бюджетные деньги вкладываются в строительство церквей…
— Ну, да, вкладываются. А давайте посчитаем, на какую сумму государство уничтожило церквей и всего, что в них находилось. Гигантский должок перед народом. Ибо все, что разгромили в 1930-х годах, строилось на его деньги. В мордовском крае не было ни одного храма, который бы возводился за счет казны. Люди объединялись в приходы и подавали просьбу епископу, чтобы тот разрешил поставить церковь. Даже ездили с челобитной в Москву. Получали благословение и строили. Еще и деятельность священника оплачивали, который, по большому счету, являлся наемным работником. Ему надо было предоставить дом и землю. Дело было очень нелегкое и затратное, но люди шли на него по доброй воле.
«С»: Какой же конкретно должок перед народом?
— Из 640 существовавших храмов полностью уцелели только 14. И то лишь благодаря тому, что открылись в 1940—1950-х годах по разрешению Сталина. Большинство из них находится в глухих деревнях. Таким образом власти пытались создать для верующих дополнительные трудности в виде дальнего пути. 140 церквей, которые были приспособлены под зернохранилища, скотные дворы и клубы, сегодня представляют собой руины. Правда, есть исключения. В селе Маколове Чамзинского района храм 11 лет простоял закрытым, но местные жители не позволили и щепки от него унести, берегли. В нем сохранилось все. Повезло деревянной церкви в зубово-полянском селе Журавкине. Сегодня она является достопримечательностью Мордовии, настоящим архитектурным чудом. Мне посчастливилось лет 12 назад наблюдать, как ее осматривают архитекторы-реставраторы из Москвы. В республику они попали случайно и из любопытства решили посмотреть на журавкинский храм. Меня определили в провожатые столичным гостям. Помню, шел проливной дождь, асфальтовая дорога закончилась у сельсовета. До церкви нужно было добираться пешком по раскисшей земле. Когда ливень прекратился, мы разулись, закаталибрюкии пошли… Очень удивило их отношение к церкви. Они гладили стены, прижимались к ним щекой. Когда вошли внутрь, опустились на колени и приложили ухо к полу. Не знаю, что хотели там услышать… Саранск, к сожалению, в советские годы полностью потерял свое неповторимое лицо. Я был счастлив, когда в министерстве культуры в Москве среди фотографий старинных городов увидел свой начала XX века… Снимок сделан с места, где сегодня стоит «Парк-Отель». Оттуда открывался замечательный вид на Казанскую церковь, Спасский собор, комплекс Петропавловского монастыря. Когда все это великолепие снесли, город стал типовым, неинтересным… И это еще не все потери. Нужно посчитать, сколько уничтожили икон и церковной утвари ручной работы. Каждый экземпляр сегодня ценился бы на вес золота.
«С»: Дворяне и купцы тоже охотно вкладывали средства в строительство церквей?
— Только те, кто жил в глубинке. Столичные богачи если и строили, то для своих крестьян. Сами к церкви относились прохладно.
«С»: А сегодня есть такие, кто возводит храм для других?
— Почему нет? Есть большая заслуга Владимира Сушкова в том, что появилась церковь в селе Русское Маскино Краснослободского района. Владимир Волков приложил много усилий для возведения нового собора в Краснослободске. Семья Меркушкиных в память о матери поставила в родном селе каменную церковь св. Марии Магдалины. Большое количество предпринимателей сегодня вкладывают деньги в строительство сельских храмов.
«С»: На мой взгляд, они делают это в первую очередь для себя…
— Видимо, у богатых людей есть в этом какая-то потребность. Нужно различать спонсорство и благотворительность. Первое понятие предполагает общественное признание. То есть за то, что человек дал деньги, его должны уважать и помнить. А вот настоящие благодеяния совершаются тайно. Сейчас их тоже делают, но редко. В былые времена каждый считал своим долгом поучаствовать в создании святыни. Крестьяне, у которых не было денег, бесплатно подвозили стройматериалы, выполняли черную и подсобную работу. Иногда мужики группами уезжали работать на кирпичных заводах, от денег отказывались и зарплату получали кирпичом. Его использовали в строительстве храма. Одних работников сменяли другие, потом третьи, и так иногда в течение 20 лет! Женщины по ночам, чтобы никто не видел, носили на стройку куриные яйца, которые рабочие добавляли в раствор. Иногда крестьянки жертвовали сотканное полотно, хлеб и другие продукты. Это был порыв души. В этом отношении мы сильно отстали от дедов.
«С»: Сейчас многие говорят: «Верю в Бога, но не доверяю церкви»…
— Это рассуждения сектантов.
«С»: Объясняют это тем, что современные священники забирают у бабушек-прихожанок последние деньги и живут припеваючи, разъезжают на «Мерседесах»…
— Не встречал ни одного священника, который бы жировал на деньги престарелых прихожанок. Пожертвования приносят не ему, а в храм, где денежки считают специальные люди. В церковную казну особо руку не запустишь. Я это знаю точно. Священники получают хорошие машины от спонсоров, от кого угодно, но только не от прихода. С него такие деньги не возьмешь. Существует треба — это внехрамовая служба, например освящение машины или квартиры. За нее нужно платить. Священник с этих денег получает только определенный процент, так складывается его зарплата. Если в приходе десять бабушек, о каком богатстве может идти речь? Мы с друзьями однажды скидывались на бензин батюшке, который приехал на стареньком «Москвиче» из дальнего села. Ему заправиться не на что было. Вот таких почему-то никто не замечает.
«С»: С требами все понятно, но почему за крещение детей тоже берут плату? 
— В идеале священник должен крестить бесплатно. Если отказывается это делать, то нужно с ним разбираться персонально. По воле исторического случая, священниками когда-то становились не те люди. В церковь их привели безработица и тяжелая экономическая ситуация. Надо же было как-то жить. Многие потом ушли, а некоторые остались в храмах и занялись коммерцией. Но не надо всех стричь под одну гребенку. Я был свидетелем огромного количества случаев, когда крестили и денег не брали.
«С»: Если говорить о восстановлении разрушенного, то что бы вы возродили в первую очередь?
— Человеческое в человеке. Но разве существуют способы лепить людские души? Нужно, чтобы каждый сам пришел к церкви, последовав примеру.
«С»: Чьему?
— Во все времена люди ориентировались на жития святых. Но сейчас такую литературу не читают, поэтому происходит много непонимания между обществом и церковью. Тетушка приходит со своей бедой к батюшке и не понимает, что не к экстрасенсу пришла, который ручкой помашет и сразу полегчает. Священник может только помолиться.
«С»: Проблема в недостатке образования?
— Нет, у человека должно быть предрасположение. Образование порой формирует социокультурную гордость и приводит к отрицанию Бога вообще. Самообожание во все времена было главной болезнью русской интеллигенции, по которой еще философ Сергий Булгаков «молотом» колотил, а толку никакого. Есть «пиджачники» — те, кто образование получил, а головушкой работать не может и не хочет. Таких сейчас большинство. Они и еще совсем необразованная и непросвещенная часть общества, которая называется мещанством, формируют вокруг церкви негативное мнение.
«С»: То есть главная проблема не в церкви, а в обществе?
— Нет, в церкви проблем тоже огромное количество. Первая связана с необходимостью формировать достойное духовенство. Вторая касается налаживания контактов с детьми и молодежью. Современное священство неохотно идет в детские сады, школы и вузы. В этом направлении здорово работают сектанты. Но я оптимист и уверен, что все придет в норму. Встречаю много замечательных священников, которых в обществе совсем не обсуждают. К примеру, в Большом Азясе Ковылкинского района очень скромно живет отец Георгий, который уже несколько лет восстанавливает местный храм. Ни копейки в его кармане не оседает. Для сельчан он большой авторитет… Церковь решает свои проблемы. «Щепки» летят, и дело идет. Новые приходы формируются, старые растут. В храме бываю регулярно и сначала удивлялся, увидев там своих студентов, а потом перестал.
«С»: Говорят, ходить в церковь стало модно…
— Не исключаю, что элемент моды присутствует. Ничего не происходит вдруг. Влияние Русской православной церкви на общество стало ощущаться лет через 300 после ее основания. Еще через 200 лет начались «заскоки», которые завершились расколом. Мы его еще не преодолели. Сейчас даже те, кто считает себя верующим, не понимают, с какой целью ходят в церковь. Все сводится к одному — на тебе, Господи, свечку, а ты мне дай овечку… Был поражен случаем, произошедшим во время освящения Казанской церкви на Светотехстрое. Собралось много народа. Мне внутри места не хватило, поэтому стоял на крыльце. Рядом расположилась какая-то тетка. Периодически из храма выносили на носилках людей, потерявших сознание от духоты, и она каждый раз бежала за медиками, чтобы выяснить, помер или нет… Зачем пришла? Что унесла с собой?.. В основном о религии говорят плохо те, кто в церковь не ходит. Пусть и дальше обходят ее стороной. Слава Богу, у нас свобода совести. Не надо рассуждать о Русской православной церкви, если к православным не относишься.

http://stolica-s.su/news/19516