Настроение СМИ: тревога и агрессия

Такой резкий скачок детских суицидов за один год – конечно, что-то чудовищное. Такого не должно быть в норме. Мое предположение состоит в том, что этому есть внешние причины. Скорее всего, несколько.

Катерина Дёмина

Во-первых, то, что я наблюдаю в силу своей работы, – все средства массовой информации очень долго и массированно накачивали агрессию – по всем каналам, какие только доступны.

В людях нагнетались агрессия и тревога. «Кругом враги, все плохо, все ужасно, выхода нет, перспективы нет, все рухнуло». И это по всем каналам.

Сейчас у меня было одно смешное обращение. Ко мне пришла мама двухлетней девочки и пожаловалась, что её мама и, соответственно, бабушка её ребёнка, очень сильно, с ней скандалит из-за того, что ребенок смотрит мультики в планшете. Совершенно безобидные – по возрасту. Мама девочки тоже психолог, только не практикующий.

Так вот, мультики. Но при этом совершенно игнорируется тот факт, что у бабушки круглосуточно включен телевизор. Ребенок постоянно живет в этом фоне: новости, криминальная хроника, новости…

Предположим даже, что ребенок ничего не понимает, из того, что там говорят. Но чего стоит один этот тон – истеричный, напористый очень, тревожный… И дети существуют в этом фоне.

Накачали, дальше для того, чтобы вот это все разрядить, чтобы эта агрессия получила какой-то канал для выхода, должна была, по идее, случиться война. Но на практике агрессия повернулась внутрь.

Реформа школы: все на нервах

Дальше. Социальные сети, которые уже сами по себе стали средствами массовой информации, – в них – то же самое. Спокойно открыть нельзя ничего.

И это касается даже очень маленьких детей. Насколько я могу судить, девятилетки уже прекрасно сидят в «Одноклассниках» и ВКонтакте. И даже если они сами ничего не пишут, но этот фон, который вылезает все время и отовсюду, они вполне считывают.

Теперь смотрим, что происходит в школах. Например, знаю класс, где просто взяли и волевым усилием убрали учительницу, которую дети очень любили. Чем-то она там не угодила.

Детям, естественно, ничего не объяснили. Просто разослали sms-ки: «С понедельника у вас по таким-то предметам новые учителя». Что происходит при этом с детьми? Они расстроены, напуганы, они ничего не понимают.

А потом эти новые учителя, которые пришли, еще стали закручивать гайки. Им же надо доказать, что учительницу убрали неспроста – она была слишком мягкая, слишком лояльно ставила оценки. Другое дело, что раньше дети с охотой бежали в школу, ни разу не пропускали уроки… Теперь не так.

Реформа образования, учителя на нервах, учителя срываются. Из школы практически исчезла общественная жизнь. Три года назад она была – сейчас вообще исчезла. Все боятся сказать лишнее слово, никто не понимает, что происходит.

И опять, с чем мы имеем дело фактически? Агрессия и тревога, они разлиты в обществе. В сумме они дают эти трещины, которая сейчас мы наблюдаем.

Настроение в семье: затягиваем пояса

То же самое сейчас происходит в семьях. Общий фон – депрессивный. Родители барахтаются изо всех сил.

Когда кричали «Крым наш, мы за ценой не постоим!» – никто не предполагал, что это будет означать: «От моей зарплаты останется две трети или половина». Все думали, что это у кого-то «у них».

И каждый вечер, когда мама и папа садятся за стол, за ужин, о чем они говорят? «Какой ужас, какой кошмар, кругом одна война». Ну, здесь уже война в метафорическом смысле.

И никто не снижает тона от того, что дети рядом. И с другой стороны, никто не объясняет детям, что происходит на самом деле. Поэтому фактически получается, что дети оказываются одни со страхами.

Мы сейчас наблюдаем лавинообразное увеличение страхов и фобий. Например, ко мне на консультации сейчас проходит просто поток детей, родители которых говорят о немотивированной агрессии. Но им кажется, что она немотивированная. Просто никто не связывают такие вещи, как детское поведение, «родители поссорились», «учительница любимая ушла или заболела» и вот эту постоянную накачку.

А дети по природе менее устойчивы. Есть такое психологическое понятие – «якорь». То, за что мы держимся, что дает устойчивость. И те дети, у которых такой опоры нет, оказываются совсем беззащитными.

Клубы самоубийц, уверенных, что они бессмертны

Это – так сказать, внешний контур. Кроме того, к несчастью, есть ещё внутренний, и я не знаю, как это контролировать. То есть, я думаю, что проконтролировать это можно, просто я удивлена, почему никто этого не делает. Это сетевые группы, в прямом смысле слова, клубы самоубийц.

Я не понимаю, куда смотрят всевозможные цензоры, которые борются с инакомыслием. Вот с чем надо бороться! Откройте ВКонтакте и посмотрите, сколько там клубов самоубийц! А теперь закройте их, чтобы их не было! И закрывать их нужно в ту же секунду, как только они появляются!

В девять, в десять, в тринадцать лет в психике ребенка есть такое допущение, которое называется «я бессмертный». «Все плохое случается с кем-то другим, не со мной. Я же главный герой этой пьесы, этого фильма. А главные герои в конце всегда побеждают». Вся юношеская субкультура построена на этом. На том, что вот я сейчас умру, и все зарыдают. Это «модель имени Кости Инночкина». Помните фильм «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен».

Ненаученные говорить

Причём дети реагируют на то, что с нами происходит очень по-разному. Например, мама переболела – подхватила какой-то страшный вирус. «Скорые» были одна за одной, капельницы какие-то…

И вот младшая дочь испугалась, у нее стали огромные глаза, просто в пол-лица. И она прячется, такая тихушница: «Ничего никому не скажу, спрячусь и буду тихо переживать». А средний сын другой – он делает вид, что ничего не происходит. Громко поет, громко разговаривает – это его способ борьбы со страхом.

Есть дети, которые со своими переживаниями пойдут к кому-то и будут говорить об этом. Но у нас же сейчас дети практически разучились разговаривать. Они все перешли на систему sms, чатов. В результате никто не может полноценно сказать о том, что с ним происходит, что он чувствует, что его беспокоит.

Раньше это состояние было характерно для самых маленьких. Теперь этот порог поднялся выше, и он вымывается.

У детей нет поддержки, научения – никто не учит их говорить. Это же навык, которому учатся, он не встроенный. У нас взрослые люди, приходящие на прием к психологу, и те могут выразить словами очень маленький диапазон эмоций: «мне хорошо» «мне плохо», еще есть «меня тошнит», – и все.

А на самом деле – «мне страшно», «мне тревожно», до какой степени. Там же много градаций.

В результате всего этого мы видим: дети окружены тревогой и агрессией, из которых нет выхода. Вот это становится невыносимым.

Четыре этапа проживания эмоции

По-хорошему, сейчас всем нужна массированная психологическая помощь. Кризис, который переживает страна, конечно, не первый. Но почему у нас раз за разом повторяется одна и та же ситуация – в каждом кризисе нет этапа осмысления, проговаривания и анализа на уровне чувств.

«Что с нами случилось сейчас? Почему это случилось?» У нас в культуре нет навыка переживания какого-то неприятного опыта, переработки. «Кризис – ну и кризис, что, первый кризис, что ли, в нашей жизни?» И это – вместо того, чтобы осознать, назвать свои чувства.

Существует очень простая четырехшаговая методика. Первый этап – назвать. «Что со мной сейчас? Я чувствую вот это». Нужно назвать своё чувство.

Второй этап: принять его. Что это значит, «принять»? «Да, я согласен с тем, что мне страшно». Или «да, мне тревожно».

Третий этап – удержать нечто, почувствовать это более сильно. Как бы соединиться с этим чувством.

И последний этап – отпустить.

Это работает на любом уровне: с человеком ли, с которым сейчас что-то происходит. Это работает на уровне групп, это работает на уровне сообществ.

У нас этого нет, у нас вообще пропускается этап чувствования. У нас есть: подумал – сделал. «Мне плохо – пошел, набил кому-то морду».

Вернуться в своё тело: «перебирать крупу» или толочь корицу

А еще есть другая методика. Один из способов освобождения от страхов, тревоги и депрессии – вернуться в свое тело. Потому что сейчас мы все практически оторваны от себя. Мы живем в голове и в виртуальной реальности.

Например, одна семья рассказывала, как, проснувшись утром после одной весьма напряжённой ситуации, они обнаружили свою младшую, очень одаренную всяческими талантами девочку на кухне. Там она нашла какую-то старую ступку и начала толочь в ней корицу. И её не могли оторвать от этого занятия минут сорок, даже предлагая всяческие штуки, начиная от погулять и до позаниматься музыкой.

Видимо, ей было приятно это ощущение в руках. Что-то материальное, и этот запах и растирание чего-то мягкого…

Нынешние дети ничем не занимаются, кроме как учатся. Вообще ничем. Покажите мне сейчас девятилетнего ребенка, который умеет готовить. Или тринадцатилетнюю девочку, которая умеет шить. Всё, что они делают, – это учатся и сидят в сетях.

Что мы получаем? Кора головного мозга постоянно возбуждена. Через глаза все время идет возбуждение. А та часть, которая отвечает за движения, за тактильные ощущения – вообще молчит и почти умерла. Поэтому сейчас детей нужно возвращать в тело, возвращать к очень неспешным сосредоточенным занятиям, у которых есть результат. Кстати, взрослым это тоже будет очень полезно

Для подобного «возвращения в себя» подойдут самые обычные каждодневные занятия, даже школа домоводства. Потому что вожди приходят и уходят, а картофельные оладьи – это, извините, навсегда.

В ближайшие выходные просто выключите телевизор и напеките, скажем, рождественских кексиков с цукатами. Это очень сильно примиряет с тем, что за окном, с тем, что в телевизоре.

Кому готовить, кому шить птичек, кому-то – вырезать рождественских ангелов. Отключить все каналы связи и вернуться в себя. На психологическом языке это называется «перебирать крупу».

Что было велено Золушке? Весь этот список – это именно то, что мы всегда рекомендуем детям в панике. Сядь, перебирай крупу. Сядь, сделай мыльные пузыри. Давай полепим из теста. Главное – чтобы был какой-то результат, который можно потрогать. Которым можно пользоваться.

Вечером постарайтесь просто выключить телевизор, и выйти на семейную прогулку. Или вспомнить игры, в которые можно играть всем вместе. Не оставляйте ребёнка одного, тем более наедине с телевизором. Между ним и информационным потоком сейчас должны быть взрослые.

Подготовила Дарья Менделеева