Мы
будем
очень Вам признательны, если Вы разместите нашу кнопку на своём
сайте!
Опрос
В 2016 году планируется установка памятника солдату Великой Отечественной войны в г.Краснослободске (нынешний мемориал, безусловно, останется на своем месте).
Солнце и не думало просыпаться, а Нагорное Шенино при деле уже - дядя Вова кормит овцу и собаку, выводит на волю кур, дядя Юра ладит боевой арбалет в сарае, дядя Виталя идет с ружьем и в сапогах по самые под подмышки, Леонидыч подъехал на вездеходном японском коне, Алексей Викторович встал, руки в боки, на небо смотрит, а в небе том гуси клином летят, покрикивают, дразнят охотников. А у самого дома скворцы обживаются - вон янтарный клюв видно из круглой дверки. А вон дятел ярким пятном на сухостоину сел, яростно барабанит. Сейчас чаю попьем - и за березовым соком. А кто и за селезнем. А кто и за зайцем. На часах - пять, самое свежее время, вот и солнце выкатывается, и лишь дядя Женя не ложился еще, лишь Евгений Борисович целую нощь простоял у холста.
Подняло его вдохновение, разожгло теплый свет керосиновой лампы, сунуло кисть в руку старого охотника...
В юности он оформлял красные уголки и ленинские комнаты на пару с другом - Сергеем Усановым. Тот стал художником, а Борисыча повлекло в леса, в азартные стрельбы. И страну объездил с боевыми патронами, и общество охотников и рыболовов пятнадцать лет возглавлял в Краснослободском районе. Но два года назад будто отрезало: "Подымаю ружье, а выстрелить не могу. И друга вспомнил - он всегда говорил, что я буду рисовать. Усанов недавно умер, остались кисти, краски. Дописываю теперь за него." А на картинах родные места, знакомые лица. Вот суровое лицо кабана, вот улыбчивое лицо уточки... Хорошо хоть, что дядя Женя вегетарианцем не стал! Хорошо, что готовить не разучился, и пока краски сохли, в пещи пеклась дикая утка, над избой кружился дымок. Сам птицу и зверя не бьет, но от дарёной убоины не отказывается. Двадцать минут варил утиную тушку в соленой воде, разбавленную на треть помидорным рассолом, после чего безпощадно натер репчатым луком и вынес на полчасика в сени. Тем временем поправил цвет на картине, огладил серебряный ус и отправил птицу на угли. Час-полтора, и она сама крякнула - доставай, мол, поспела. Борисыч подает утку с луком, вареными яйцами, зеленью и мочеными яблоками. И с водкой, конечно. Без водки никак нельзя пробовать, некультурно. На картине селезни, а под нею УТКИНО УТРО.
За уличным столом сели, чтоб видеть, как над нами скворцы то и дело летают, чтоб ломать руками жирную печеную птицу, хрустеть шкуркой и бросать косточки псу... А вон Виталька зайца с поля несет, а вон и дядя Коля, сын Евгения Борисовича, с селезнем возвращается... А мы с внуком Женей сидим, крылья обкусываем: "Дед - это товарищ мой, я с четырех лет на охоте. Сразу, помню, пятизарядку мне дал. И сам идеально стреляет, и меня выучил..."
А дед-то где? Куда делся? Раков тащит в ведре и на ходу сочиняет легенды. Поймал, говорит, на горе - Шенино-то Нагорное. Услышал свист и тихонько подкрался. Смотрит - раки в ряд. Сели на стульчики, клешни в рот засунули и свистят художественно. Борисыч как набросится, как накроет всех разом кафтаном своим безразмерным... По другой версии в ручье выловил. Пошел за водой, ведро зачерпнул, а оно вынулось раками полное. Дядя Женя на раков смотрит, а раки на него. Усами шевелят друг перед другом, и раки вдруг спрашивают: "Пиво холодное есть, Борисыч?" Я лично в обе истории верю. Ну вот, ведро воды на живой огонь ставим, круто солим, бросаем укропные зонтики и лаврушку, а перед самыми пузырями героев пускаем. Ну и минут через десять блюдо по имени ЗИМОВЬЕ РАКОВ на столе у нас. Пивка в глиняную кружку, чтоб пена лилась через край, и рака на выбор - а они все симпатичные.
Сын - дядя Коля - за зайца взялся, а мы с Борисычем на утреннем солнце сидим, беседы беседуем. Поездил, говорит, по стране, поохотился, поел всяких деликатесов. Вот ханты учили мерзлую лосятину настрогать, посолить, постным маслом ее, луком, черемшой приправить и есть сразу же. И губы лосиные пробовал, и суп из соловьиных сердец приходилось хлебать, но сегодня у нас БУДНИ СЕРОГО ЗАЙЦА - пахнет уже из избы. Он по-простому тушится в помидорках. С луком, само собой, с зеленью и чесноком. Была как раз с зайцем картина, но Евгений Борисыч недавно продал ее. Ну и ладно. Прыгай, зайчик, сюда...
Пахнет от него полем и ветром, и мы весело управляемся с душистым зверьком. А мужчинам неймется - на рыбалку поехали.
Ближе к вечеру перешли к совершенной дикости - боевые друзья привезли дяде Жене в гостинец печень лосиную. В ней лютость, в ней выносливость мощного зверя. Так и назовем блюдо - ХРАБРАЯ ПЕЧЕНЬ, храбрая печень Шенинской народной республики. Обжарим ее в масле с луком, украсим петрушкой и помидорами, укрепим слабые животы крепостью деревенской настойки. И закат уже. Выстрелы со стороны леса. Сезон охоты открыт...
Поутру дядя Юра распорол свежую рыбину, белый хлеб маслом намазал, щючьей икры выдавил, посолил, укропом присыпал и мне дружески подает. Ах, красота какая. У Алексея Викторовича утиного супа на дорожку хлебнули, и по домам.
А Борисыча снова вдохновение настигло, не до нас ему, кистью водит...
А насколько это все законно? А если это вынести на общественное обсуждение - например, к Малахову на канал?)) И чтобы об этом высказалась Администрация Президента России. Ну хотя бы Песк
