Откровения знаменитого мордовского волчатника Валерия Соснина

13 января в Краснослободском районе ликвидировали последнее семейство волков. Об этом сообщил один из старейших охотников республики Валерий Соснин. Вместе с другими участниками клуба «Беркут» он застрелил самку, самца и пятерых детенышей. Об известном волчатнике до сих пор ходят невероятные легенды. Говорят, что он владеет звериным языком и может в огромном лесу найти одинокого хищника, ранить, а потом больше суток идти по кровавому следу, пока тот не упадет без сил. «Страха почти не испытываю, — ​признается Соснин. — ​Впервые в волчью нору влез, когда был еще ребенком. Однажды принес домой новорожденных малышей, кормил их молоком из бутылочки, потом продал…» Как это — ​смотреть в глаза взрослого волка, а через секунду выстрелить? Почему дикие звери обходят людей стороной и зачем лишать их жизни? Об этом легендарный 77-летний охотник рассказал Анне Оправхат.

Валерий Соснин пришел в редакцию «Столицы С», чтобы показать уникальные снимки с последней охоты и сообщить, что в Краснослободском лесу скорее всего больше нет волков. Надо сказать, что зрелище это не для слабонервных. Окровавленные мертвые звери, в глазах которых застыл ужас от осознания приближающейся смерти… «13 января на территории, которая относится к охотничьему клубу «Беркут», мы перестреляли целую семью волков, — ​рассказывает Соснин. — ​Хищники терзали несчастных кабанов, которых и так осталось мало. В прошлом году большая часть умерла от свиной чумы. Я рад, что принял участие в операции по уничтожению волчьего клана. Добросовестно мерз в засаде. Это было грандиозное мероприятие. 14 человек на снегоходах выехали в лес…»

Валерий Соснин родился в 1941 году в Саранске. Охотиться начал с 9 лет. Страсть к преследованию животных привил отец Яков Павлович. «Однажды он взял меня с собой в лес, который располагался в 13 километрах от города, — ​вспоминает Валерий Яковлевич. — ​Мы подошли к волчьей норе. Папа не мог в нее влезть, потому что был высокий и крупный. Пришлось мне. Мы убедились в том, что волчица ушла, но страшно было все равно — ​там мог оказаться самец или уже подросший щенок. Короче говоря, я встал на карачки и полез. Вход узкий в нору, а внутри она просторная. Осмотрелся, никого не обнаружил и поспешил обратно. В тот день я раз и навсегда перестал бояться волков и стал грезить охотой… Отец работал директором мясосовхоза, мать Александра Васильевна — ​на механическом заводе. В то время волков расплодилось много. Они были настоящим бичом сельского хозяйства. Один хищник мог перегрызть стадо овец. А в соседних регионах были случаи, когда волки съедали детей. Жутко, конечно. Но так устроено это животное. Укусит раз, войдет во вкус — и все… Он не делает различий между овцой и ребенком…»

Наш собеседник учился в школе № 17. После случая с норой Валерий уже не мог забыть пережитых ощущений и при каждом удобном случае стремился убежать в лес. «Если уроки были во вторую смену, то вставал еще до рассвета, чтобы успеть поохотиться, — ​улыбается Валерий Яковлевич. — ​Если в первую — ​убегал с последнего занятия. Отец много раз ругал за такое поведение, но иначе у меня уже не получалось жить. Стрелял сначала, конечно, не в волков, а в каких-нибудь лисичек. Почему-то никогда не убивал бобров, нравились они мне — ​трудолюбивые, полезные. А вот если бы жил где-нибудь в Африке, то охотился бы на слонов». Любовь к лесу сыграла свою роль. Соснин поступил на факультет биологии МГУ имени Огарева. Его не смущали насмешки сверстников, считавших, что люди этой профессии только «бабочек ловят». Получив высшее образование, заведовал природным отделом в краеведческом музее, трудился охотоведом, преподавал в университете на кафедре зоологии и, разумеется, продолжал охотиться. «Со временем стал профессиональным волчатником, — ​продолжает Соснин. — ​Научился имитировать звериный вой. Да так ловко, что хищники могли очень близко подбежать. В этот момент нужно мгновенно выстрелить. Чаще всего волка удается только ранить, затем он срывается с места и мчится в чащобу что есть сил. А дальше начинается самое интересное — ​преследование, которое может затянуться на пару дней. Нередко случалось, что по кровавому следу приходилось доходить до Пензенской области. В такие моменты какие-либо чувства отсутствуют, все твое существо настроено на охоту, это что-то похожее на инстинкт. Времени абсолютно не ощущаю, просто иду за своей добычей. Рано или поздно животное сдается и падает, но и это еще не финал. Раненый волк — ​самый опасный, от безысходности ему остается только одно — ​атаковать. Даже если бы хотелось, вглядываться в его глаза не получится, необходимо произвести смертельный выстрел, и лучше, уж поверьте мне, не промахиваться». По словам Соснина, однажды он тащил раненого волка из сугроба за хвост. Неожиданно тот вскочил и начал грызть себе лопатку, затем набросился на охотника. «Спасли товарищи, подстрелили зверя прямо на лету, — ​поясняет мужчина. — ​Волки настолько прытки, что можно промазать, даже стреляя в упор. А еще один раз оказался прямо посреди воющей стаи, которую сам же и приманил специальным звуком. Тогда мои напарники от страха на деревья забрались (смеется — ​«С»). Но животные быстро ушли. Если они не ранены, то практически никогда не нападают на людей. Многолетнее преследование волка человеком сказалось на их характере. Встреча с нами грозит хищникам гибелью, поэтому, услышав человеческие шаги, они убегают подальше».

За свой труд Соснин получал вознаграждение, премии выплачивались за каждого убитого зверя. Шкуры принимались в заготконторах — ​волчьи шапки тогда были в большой цене. «На сегодняшний день пунктов приема как таковых нет, — ​говорит собеседник. — ​В моде теперь обычные вязаные головные уборы. Да и премий больше не дают. А раньше постоянно получал почетные грамоты от Росохотрыболовсоюза. Охота на волков была разрешена круглый год, а сейчас только зимой. Шкуры идут в основном на ковры…»

Охотник считает волков невероятно умными животными. Затрудняется сказать о том, кто из братьев наших меньших может сравниться с ними по интеллекту. «Испытываю ли к ним жалость? Может быть, — ​продолжает Соснин. — ​Однажды, например, убил самку, у которой остались совсем маленькие детеныши. А дети, сами понимаете, есть дети, их так просто не застрелишь. В общем, пришлось принести домой. Вместе с супругой Ольгой Германовной выкармливали щенят из бутылочки. Потом отвез подросших волчат в Москву и продал на птичьем рынке. А еще один раз молодая волчица целый год жила у нас в квартире. Нрав у нее был как у обычной собаки. Но ее мы тоже реализовали».

В 2016 году Соснин переехал в краснослободское село Колопино, где теперь живет с женой. У него четверо уже взрослых детей, двое внуков, недавно родился правнук. Никто из них не пошел по стопам легендарного охотника. «Поколение теперь не то, — ​вздыхает Валерий Яковлевич. — ​Им больше интересны новые технологии, да и поспать любят. А чтобы заниматься охотой, нужно вставать задолго до первых лучей солнца». Здоровье Валерия Яковлевича уже не позволяет ему долго преследовать зверей. Больные колени, от выстрелов понизился слух, развилась дальнозоркость. Однажды во время стрельбы капсюль пробило и пороховые газы попали в глаза. Пару лет назад Соснин упал со снегохода и разбил плечо, перелома врачи не обнаружили, но ушибленное место ноет до сих пор. «В лес, конечно, выхожу, без этого никак, — ​улыбается собеседник. — ​Мои помощники — ​лыжи да велосипед. Чаще охочусь на кабанов и лосей. Совсем недавно чуть жизни не лишился. На меня лось напал. Огромный такой. Несся как поезд, все сметая на пути. Толщенные сучья разлетались в разные стороны. Еще немного, и насадил бы на рога. Пристрелил его, слава Богу, в паре шагов. Вот это было по-настоящему страшно… Еще ловлю рыбу, которой кормлю своего кота Кусика. Он вырос большой, пушистый. Морда круглая. Он такое угощение очень любит…»