Несколько фактов из медицинской истории Пензенской губернии 

«…Это самый ужасный вид болезни… для поражённых этой болезнью – плохой прогноз». Авл Корнелий Цельс, «О медицине»

Выдающийся врач античности, римлянин Авл Корнелий Цельс (примерно 25 г. до н.э. — 50 г. н.э.) в своём трактате «О медицине» назвал указанную болезнь гидрофобией или водобоязнью (hydrophobia), отметив, что вызывается она укусами больных собак. Впоследствии распространилось другое название этого заболевания — бешенство (от слова «бес»), по латыни — рабиес (rabies) с тем же значением, поскольку больные действительно вели себя подобно бесноватым. 

Заболевшие бешенством обрекались на неизбежную мучительную смерть: поиски лекарства от подобного недуга так и не увенчались успехом. Вплоть до последней трети XIX века бешенство лечили по рекомендациям того же Цельса почти двухтысячелетней давности: срочно прижечь место укуса раскалённым железом и ждать, что будет дальше. А дальше, если болезнь проявлялась (примерно через 2-3 недели после укуса), больного могли просто придушить между двумя матрасами (чтобы не заразиться от дыхания), или использовать какой-нибудь аналогичный способ избавить страдальца от многодневной медленной агонии. 

Правда, подобный «гуманизм» стал проявляться ближе к «цивилизованным» столетиям, а в средние века несчастного больного могли сжечь на костре как одержимого нечистой силой… 

До сих пор бешенство является одним из наиболее опасных инфекционных заболеваний (таким же, как столбняк или СПИД). Вирус бешенства (Rabies virus) передаётся со слюной больных животных, в первую очередь хищников семейства псовых (собаки, волки, лисы). В России самыми страшными переносчиками бешенства были волки, и хроника событий XIX века (весьма подробная благодаря периодической печати) пестрит сообщениями о нападениях бешеных волков на жителей деревень, сёл и даже городов. 

Сто тридцать лет назад, весной 1886 года, один из таких случаев стал широко известен не только в Пензе, но и во всей России и за рубежом, благодаря уникальному стечению обстоятельств и благополучному исходу. Хотя всего десятью годами ранее подобные происшествия почти без исключений заканчивались печально. К примеру, Вяземская трагедия 1876 года, потрясшая всё население Пензенской губернии — от крестьян до высшего общества. 
По сообщениям местных газет того времени — «Пензенских губернских ведомостей» и «Справочного Листка», — в ночь с 9 на 10 января (по старому стилю) 1876 года в село Вяземка Керенского уезда забежал бешеный волк огромных размеров. 

Село было погружено в сон; после отчаянных криков первых укушенных крестьяне стали в панике выбегать на улицу кто в чём был — некоторые в одних рубашкахи босиком, ничего не понимая, сбивая друг друга с ног и бестолково суетясь. В общей суматохе волк промчался несколько раз по переполненной народом улице, бросаясь на всех встречных, опрокидывал людей, грыз и рвал их «с бешеным остервенением». Мужики, вооружившись чем попало, били осатаневшего зверя, но он, не обращая внимания на раны, успел искусать 37 человек — 29 мужчин и 8 женщин. Среди пострадавших оказался даже 17-летний слепой мальчик, который (по его словам) вышел на улицу «поглядеть, отчего все кричат и куда бегут». 

Прибывший на место происшествия только через двое суток земский врач (его заметки, опубликованные в газетах, подписаны псевдонимом «Несчастливцев») ужаснулся, увидев страшные раны от волчьих зубов: у отдельных потерпевших была частично содрана кожа с головы, изранено лицо, вырваны куски мышц. Однако больше всего (как он признавался впоследствии) его мучила мысль о том, что все эти 37 человек, которые сохранили способность двигаться и говорить, шутливо рассказывали о случившейся «оказии» и всерьёз уверяли, что напал на них вовсе не волк, а «оборотень» или сам «нечистый» (он якобы стоял на задних лапах и дрался с мужиками «на кулачки» или боролся, обхватив человека передними лапами), — были обречены. Хотя губернскому начальству тут же доложили о случившемся, и губернатор распорядился обратить особое внимание на помощь пострадавшим, прибывшие в Вяземку врачи и фельдшер могли только разместить укушенных в отдельных домах и наблюдать за их состоянием. 

Различные «знатоки» предлагали испытать для лечения средства, о которых в то время много писалось в газетах: так называемый травяной порошок Левашова, подлинный секрет которого якобы знал бывший камердинер составителя Илья Флегонтов, толчёных «шпанских мух», листья тропического кустарника Pilocarpus jaborandi или корни таволги и лабазника (Spirea Ulmaria), о чудодейственных свойствах которых сообщал бывший предводитель дворянства Краснослободского уезда Н.Е. Кондаков (он даже прислал в Вяземку некоторое количество корней). 

Однако ни травы, ни листья, ни паровые ванны (ещё одно «патентованное» средство) не помогли ни в малейшей степени. Из 37 пострадавших согласились принимать лекарства только 14, прочие отказались наотрез «вследствие крайнего недоверия к компетентности врачебного персонала»; некоторые даже отправились в другие сёла «для лечения у знахарей народными средствами» (например, «отчитыванием на квасной гуще» или перелезанием через порог снятой с петель двери). К началу февраля умерли пять укушенных, в конце февраля число умерших возросло до 14, а всего скончались 20 человек. Остальные выжили только потому, что были укушены несильно или просто поцарапаны.

9 (21) марта 1876 года в «Пензенских губернских ведомостях» была опубликована большая статья г. Несчастливцева «Больные в с. Вяземке и их лечение», где подробно описывались попытки лечения пострадавших. Врач с грустью признавал собственное бессилие («Ничего не остаётся больше, как только покориться неизбежности фактов…»), и утешал себя надеждой, что «в будущем, близком или отдалённом, гений ума человеческого наконец найдёт радикальное средство от водобоязни, потому что, если в природе существует такая болезнь, то должно существовать и средство от неё…»

Средство, действительно, было найдено — через девять лет, 6 июня 1885 года, в парижской лаборатории химика Луи Пастера прошло первое успешное испытание вакцины против бешенства. А в начале марта 1886 года в Париж прибыли необычные пациенты — 19 русских крестьян из уездного городка Белый Смоленской губернии, укушенных бешеным волком. Прививки спасли жизнь шестнадцати из них. Не успели смоленцы вернуться домой, как в лабораторию Пастера прибыли ещё трое больных из России — на этот раз из Мокшанского уезда Пензенской губернии, где бешеный волк укусил двух жителей сельца Юровка, запасного канонира Петра Поняева и старика Осипа Платонова, и одного жителя деревни Варварино. 

На их счастье, информация о лечении смоленских крестьян уже достигла Пензы, и Пензенское управление Российского общества Красного Креста решило тоже попытаться спасти обречённых. Была открыта общественная подписка по сбору средств на поездку в Париж, общество Красного Креста выделило 800 рублей из запасного капитала «для пособий на общественные бедствия», и вскоре трое пострадавших в сопровождении доктора Н.А. Сокольского с женой прибыли во Францию. По воспоминаниям, Луи Пастер встретил приезжих очень приветливо, сделал прививки, заботливо наблюдал за ходом лечения, — и в итоге больные поправились, даже пострадавший сильнее других Осип Платонов (впрочем, на обратном пути он всё же заболел, был снят с поезда и судьба его осталась неизвестной). 

По возвращении на родину пензяки отправили Пастеру благодарственное письмо; в ответном письме на имя председательницы местного общества Красного Креста Л.А. Татищевой (от 22 апреля 1886 года) Пастер интересовался состоянием здоровья своих бывших пациентов и выражал пожелание, чтобы они «были раз навсегда избавлены от бешенства». 

После этих случаев в открытие Пастера окончательно поверило всё медицинское сообщество, и в разных странах стали появляться специальные учреждения для производства прививок от бешенства — Пастеровские станции. Но первая такая станция была открыта в России — в Одессе, в том же 1886 году; руководили ей известные микробиологи, ученики Пастера И.И. Мечников и Н.Ф. Гамалея. Позже Пастеровские станции были открыты в Петербурге, Москве и Самаре, и успешное лечение укушенных бешеными собаками или волками пензяков стало обычным делом — практически всех пострадавших отправляли на прививки в Самару или в Москву. 

А 14 (27) октября 1912 года в Пензе открылась собственная Пастеровская станция, разместившаяся на втором этаже принадлежавшего А.Г. Свинухову дома №79 по улице Лекарской (сейчас дом №73 по ул. Володарского), и оборудованная «всеми необходимыми приспособлениями и аппаратами последнего слова техники». Учредителем станции было Пензенское губернское земство, а её заведующий, доктор Анатолий Васильевич Бономорский, специально побывал в командировке в Петербурге, в Московском институте экспериментальной медицины и на Пастеровских станциях в Туле и Самаре «для изучения и ознакомления с практической стороной постановки» такого сложного и ответственного дела, как прививка…

В ХХ веке лечение бешенства при помощи предохранительных прививок стало рутинным, доступным любому медицинскому учреждению. Но, несмотря на это, нельзя забывать, что заслон на пути одной из опаснейших болезней в истории человечества был поставлен всего 130 лет назад, и до сих пор перед людьми, пострадавшими от укуса бешеного животного, открываются всего два пути: спастись вовремя сделанной прививкой, как мокшанские крестьяне в 1886 году, или повторить судьбу жертв Вяземской трагедии 1876 года, если упущено время. 

P.S. Согласно статистике Всемирной организации здравоохранения, каждый год умирают от бешенства более 50 тысяч человек во всём мире. Количество людей, получающих прививки от бешенства после укусов животных, составляет около 15 миллионов человек ежегодно.