В.Г.: Согласен. В марте 1996 года группа физических лиц (нас тогда было двенадцать человек) образовала общественную организацию «Мордовский республиканский правозащитный центр». Тогда было такое веяние по стране, когда движение «Демократическая Россия» перешло в практическую плоскость своей деятельности. Изначально мы занимались политическими вопросами, но потом пришли такие времена, когда наступило затишье. Необходимо было заниматься практической работой, в первую очередь защитой прав человека. Если говорить в широком смысле, то «права человека» - это такое философское понятие, которое означает взаимодействие между единицей и властью. Что бы ни говорили прокуроры, что они являются правозащитниками, это не так. Потому что прокуратура в первую очередь стоит на защите интересов государства. А права человека могут нарушить только государство и его структуры. Вот если прокуратура будет защищать человека от нарушений со стороны, например, полиции, то в этом случае она выступит в качестве правозащитника. Вы, наверное, помните случай, произошедший несколько лет назад в Татарстане, где сотрудники полиции пытали в отделе человека, заставляя его признаться в преступлении, которого он не совершал. Вот такие нарушения со стороны органов власти недопустимы. И правозащитники как раз начали заниматься этими делами. Конечно, мы оказываем бесплатную юридическую помощь и по другим вопросам, консультируем бесплатно. Потому что часто к нам приходят люди, у которых нет денег на адвоката. У меня в практике был такой случай. К нам обратилась многодетная семья из Старого Шайгова. Мать ушла на пенсию в пятьдесят лет. А отец мог уйти в пятьдесят пять как человек, воспитывавший ребенка-инвалида до восьми лет. А он узнал о такой возможности только в пятьдесят девять лет. Но закон обратной силы не имеет. Пенсия у нас, как известно, назначается с момента обращения. Хотя местные пенсионные власти и сотрудники соцзащиты, которые вели эту семью, знали об этом, но ничего не подсказали. В результате человек более четырех лет не получал пенсию, хотя имел на это право. 

В.Г.: К сожалению, и тогда, и сейчас общественные организации не имеют, по сути, никаких полномочий. Единственная функция, которая им доступна, - это «прокукарекать» об этом. Мы, например, с вашей помощью пытаемся делать это на всю республику. А в 90-е годы не только очень часто нарушались права человека со стороны государства, но и откровенный бандитизм был. Но, как бы ни хулили власть в 90-х годах, именно в то время наш парламент ратифицировал Европейскую конвенцию о правах человека. Это был очень большой шаг вперед! После этого любой гражданин нашей страны, который считает, что его права нарушены, мог обратиться в Страсбургский суд по правам человека. 

В.Г.: Поэтому я и даю вам это интервью. Я хочу, чтобы люди знали о том, что у них есть права, и не боялись их отстаивать. По механизмам защиты прав человека в европейских институтах я большой специалист. Я сам в 2004 году выиграл в европейском суде дело против наших властей, которые в 90-х годах не перерегистрировали президентскую партию Мордовии. Дело длилось почти пять лет, но я его выиграл. 

В.Г.: Лично я таких решений не знаю Это просто трактовка наших средств массовой информации. Естественно, власти не хочется признавать свои ошибки, и она называет эти решения политизированными. Посмотрите, ведь сейчас в нашей стране происходят просто массовые нарушения прав человека со стороны государства. У нас на высшем уровне принимают закон об индексации пенсий на четыре процента при инфляции в тринадцать процентов! 

В.Г.: При помощи гласности. Ведь почему у нас народ выбирает того или иного кандидата? Потому что он смотрит телевизор. А в телевизоре ему говорят о том, что против России принимают политизированные решения. Но еще раз повторю: я таких решений не знаю. 

   

В.Г.: Меня это очень сильно коробит. Но я не существую на западные гранты. Слава Богу, мне дают отечественные гранты на мою работу, которую я провожу в интересах народа. Знаете, мы в прошлом году объехали все районы нашей республики, провели прием граждан с бесплатными юридическими консультациями. И у нас есть свои результаты. К примеру, в Краснослободске мы помогли человеку, которого незаконно уволили с работы. Вы, например, знаете, что по закону нельзя уволить человека по заявлению, которое написано заранее без указания даты. А с этим человеком произошло именно так. Причем работодатель даже не удосужился самостоятельно поставить дату в заявлении. Документ в отделе кадров так и лежал без даты. В итоге через полгода нам удалось восстановить человека на работе. И таких примеров очень много. Я знаком с Сергеем Пашиным, это известный юрист, который в 90-х годах возглавлял в администрации президента службу по реформе правосудия. И когда он попытался поставить эту машину на новые рельсы, его просто выдавили с этой должности. Понимаете, нашим судьям не нужны реформы. У них хорошая зарплата, хороший соцпакет, решения они принимают такие, какие хотят! Я давно предлагаю установить выборность судей. Люди должны избирать их на пятилетний срок. У меня есть очень много вопросов к разным судьям. У нас сейчас модно хаять европейскую судебную систему, но мне она очень нравится. 

В.Г.: Мне трудно ответить на этот вопрос. Но я вижу пути, как можно улучшить нашу власть. Мне, например, не нравится закон о выборах. Я считаю, что у нас нет нормальных выборов вот уже двадцать лет.

В.Г.: Нет, не поддерживаю. Почему у нас Миллер и Сечин получают зарплату в несколько миллионов рублей в день, а дворник - шесть тысяч в месяц?! Я давно предлагаю установить тарифную сетку по всей стране, где максимальные коэффициенты будут, например, 8 и 10. То есть, если Президент страны будет получать, к примеру, четыреста тысяч рублей в месяц, то дворник должен получать сорок тысяч. Мало того, у нас до сих пор существуют детские пособия по сто двадцать рублей в месяц. Я бы на месте властей постыдился и просто отменил их. Понимаете, власть сейчас можно критиковать за что угодно, но у нас нет такой возможности. Велик уровень самоцензуры в СМИ. Ведь везде есть разумные люди, которые все понимают, но не выступают. Поэтому меня радуют 90-е годы. Тогда в газетах можно было напечатать альтернативную точку зрения. 

В.Г.: Конечно, могу. В 1991 году я избрался президентом республики, не имея ни власти, ни рубля поддержки. У меня были только два десятка активистов-энтузиастов и народная поддержка. До сих пор, когда я езжу в троллейбусе, ко мне подходят люди и благодарят за то, что в свое время я выступал с таких позиций. А напакостить кому-то мне просто воспитание не позволяет. Если мне нужно поквитаться с кем-то, я иду в суд. В свое время я выиграл около полусотни исков против клеветников. Думаю, лет через десять, когда я буду неработоспособен, я напишу об этом. 

В.Г.: Любой человек стремится к комфорту. Но у меня тогда просто не было других вариантов. Я в то время несколько лет вообще без работы сидел. Власти тогда я был просто не нужен. 

В.Г.: Надоело. Но пока ко мне приходят люди, которым нужна моя помощь, если могу им помочь, я буду это делать.