Мы
будем
очень Вам признательны, если Вы разместите нашу кнопку на своём
сайте!
Опрос
В 2016 году планируется установка памятника солдату Великой Отечественной войны в г.Краснослободске (нынешний мемориал, безусловно, останется на своем месте).
Главная » 2015»Ноябрь»30 » Из монастыря на большую сцену. Нокауты. Отец Фотий покорил Лепса голосом
20:06
Из монастыря на большую сцену. Нокауты. Отец Фотий покорил Лепса голосом
Отец ФотийИеромонах Фотий запомнился зрителям с самого первого своего появления на проекте Первого канала «Голос». На слепых прослушиваниях скромный священнослужитель с добрыми глазами исполнил арию Ленского из оперы Чайковского «Евгений Онегин» – и Григорий Лепс нажал красную кнопку. На втором этапе Фотий с Эллой Хрусталёвой вызвали восхищение песней из репертуара знаменитого итальянского тенора Андреа Бочелли. Отец Фотий (в миру Виталий Мочалов) с детства увлекался музыкой и думал, что станет музыкантом. В подростковом возрасте вместе с родителями эмигрировал в Германию, но через несколько лет вернулся на Родину, чтобы посвятить свою жизнь служению Богу в Свято-Пафнутьевом Боровском монастыре.
– Отец Фотий, думаю, мало кто из зрителей «Голоса» ожидал увидеть на конкурсе человека в подряснике, а тем более монаха. Вы сами решили участвовать в телепроекте или вам посоветовал кто-то из знакомых, зная о ваших вокальных возможностях?
– Я сам проявил инициативу. Заполнил анкету участника на сайте Первого канала. Затем мне на почту пришло письмо, что заявка принята. А уже через несколько месяцев позвонили и сказали, что приглашают на кастинг. Я ответил: для того чтобы приехать, мне нужно получить благословение от митрополита Калужского и Боровского Климента, необходимо послать ему официальное письмо. Мне как человеку церковному, находящемуся в монашеском чине, нельзя просто так взять и по своей воле пойти, куда я хочу, а тем более на телевидение. Сотрудники Первого канала написали Владыке сами, он всё одобрил и благословил меня. С этим благословением я подошёл к наместнику нашего монастыря архимандриту Серафиму, и уже он отпустил меня на съёмки.
– То есть перед каждым новым этапом вам приходится заново подавать прошения?
– Да, но теперь уже только наместнику монастыря, я прошу его о краткосрочном отпуске или командировке. Обычно уезжаю на четыре-пять дней – пока идут съёмки, подсъёмки, записи «визитных карточек» и репетиции. Всё остальное время я нахожусь в монастыре.
– А как в монастыре восприняли новость о вашем участии в телепроекте? Братию это не удивило?
– Братья знают давным-давно, что я поющий человек, для них это не стало новостью. Но то, что я пошёл на телевидение, а тем более на нашумевший проект «Голос», очень воодушевило их. Никто не спрашивал, зачем я туда пошёл, – все, наоборот, меня поддержали и были за меня рады.
– Исполнить на слепых прослушиваниях арию Ленского вы решили сами или вам посоветовали организаторы шоу?
– Моя идея была в том, чтобы спеть это произведение во время предварительного отбора в «Останкине». А когда исполнил арию – всем, кто отбирал кандидатов, понравилось моё выступление. Они захотели, чтобы я его повторил на слепых прослушиваниях.
– Отец Фотий, вы сильно волнуетесь во время выступлений?
– Да, безусловно. Более того, я и должен волноваться. Если человек не волнуется, значит, он что-то потерял в себе, какие-то творческие силы в нём иссякли. Если он выходит и, как ремесленник, просто выполняет свою задачу, то это уже не артист. Естественно, я переживаю, особенно перед самым выходом на сцену. За несколько дней до выступления волнение сказывается и на голосе: он тоже как будто нервничает, словно заранее представляет, какая большая ответственность на него будет возложена. И само выступление очень волнительно. Хотя, конечно, первый этап самый сложный. А дальше ты уже всех знаешь, на этой сцене не первый раз. Но всё равно: публика, свет, камеры – когда происходит скопление этих факторов, то волей-неволей внутри всё стучит и колотится.
alt
– И всё же вы монах, живёте в монастыре далеко от Москвы, в Калужской области. Наверное, больше привыкли к уединению и тишине. На время проекта вам приходится менять привычный уклад жизни. Вы были готовы к популярности и повышенному вниманию со стороны прессы и поклонников шоу?
– Это было ожидаемо. Но я не вижу особой популярности. Да, наверное, я стал более известен в определённых кругах. Однако, если выхожу на улицу, ко мне никто не подбегает и не говорит: «Мы тебя видели!» Пока я не достиг того, чтобы меня узнавали. (Улыбается.)
– Какое впечатление на вас произвёл наставник Григорий Лепс? Как он проявляет себя в работе?
– Григорий Викторович – очень интересный человек, опытный музыкант. И глубочайший знаток в сфере продакшн: ему хорошо известно, как сделать, чтобы всё на сцене выглядело привлекательно, как конфетка, чтобы выступление было не просто качественным с музыкальной точки зрения, но ещё и профессионально подано – как со стороны оркестра, так и со стороны вокалистов. А также чтобы всё было технически грамотно выстроено, особенно в смысле звука.
– А вы уже предлагали собственный материал, который хотели бы исполнить на проекте?
– Пока ещё нет. Сейчас все предложения поступают от Григория Викторовича. А для поединка песню предложила Элла Хрусталёва. Она сначала подошла ко мне – узнать, не буду ли я против. Потом рассказала о своей идее Маше Кац, которая также выступает в команде Лепса и немного ему помогает – занимается распределением песен. Идею Эллы поддержал и сам Григорий Лепс. Так родился наш с Эллой дуэт. А вообще я бы хотел спеть что-нибудь такое, чтобы душа развернулась и обратно свернулась, чтобы у людей появились слёзы. Недостаточно просто показывать певческое мастерство. Тем более что блистать вокальной техникой – этим на проекте никого не удивишь. Нужно что-то вечное выбрать, может быть, даже пафосное. Примерно такую композицию, которая была на поединке, но чтобы в ней было ещё больше сердца.
– Отец Фотий, а какие отношения у вас сложились с другими участниками команды Лепса?
– Мы не так часто видимся – только на съёмках и репетициях. Но все скучают друг по другу и радуются каждой новой встрече. Все понимают, что она не гарантирована: никто не знает, кто пройдёт в следующий тур. Но общаемся в основном внутри своей команды, ведь с другими мы почти не пересекаемся. Между собой мы все сразу нашли общий язык, не стали стесняться – со мной общались, и я отвечал взаимностью. Так родилась маленькая дружба. А будет ли она продолжена после того, как мы потихоньку пропадём из конкурса, – сложно сказать. У меня есть свои фавориты: это Рената Волкиевич, Армен Авджан и Витольд Петровский. С Витольдом, правда, мы держимся немного на расстоянии, но друг друга уважаем, и я к нему очень хорошо отношусь.
– Кстати, а ваши коллеги по проекту не собираются навестить вас в монастыре и посмотреть на схимнические будни? Ведь одно дело – ехать в монастырь помолиться или на экскурсию и совсем другое – когда тебя встретит знакомый человек, который там живёт.
– Я их приглашал и хотел бы, чтобы они посетили монастырь. Это красивое место, находящееся вдали от Москвы, где очень чистый воздух.
alt
– Отец Фотий, вызвало ли у вас что-нибудь удивление на телепроекте?
– Меня удивило доброе и деликатное отношение со стороны Первого канала. И, конечно, со стороны тех, кто работает непосредственно на проекте «Голос». Никакой лести, никакого заискивания – просто хорошее и доброжелательное отношение. И как к священнику в сане, и как к человеку.
– А вы не задумывались о том, что будете делать дальше, если станете победителем?
– Я думаю, что всё надо оставить на волю Божию. Как получится, так и будет. Но, думаю, что-то хорошее из этого выйдет. (Улыбается.) Я предаюсь в руки Бога – чтобы Он сам из меня творил инструмент, как Ему будет угодно, а не для того, чтобы я придумывал что-то своим ограниченным умишком. Хотел бы, чтобы Господь так выстраивал ситуацию, чтобы моё выступление не просто показывало голос, но и отражало то, что церковь богата кадрами и в культурном плане, что это не сборище диких монахов, которые забились где-то в кельях и только и делают, что чётки мусолят. Важно показать, что церковь может интегрироваться в общество, может иметь контакт с людьми также и на культурном языке.
– Расскажите, кто ваша группа поддержки? Кого мы видим в вашем болельщицком секторе во время выступлений?
– За меня болеют друзья и знакомые. Родственников у меня здесь нет, они все в Германии.
– Как проходило ваше детство? Чем увлекались до того, как приняли решение уйти в монастырь?
– Я всё время занимался музыкой, что-то сочинял. А в последнее время, когда жил в Германии, учился играть на органе. Играл на нём даже в разных церквях – естественно, не православных. Но это было ради подработки. У меня даже органный концерт в Германии был.
Отец Фотий– Как же получилось, что вы, подающий большие надежды музыкант, вдруг оказались в монастыре?
– В один прекрасный момент я взвесил все «за» и «против» своей мирской жизни и задумался о том, что для меня более ценно – духовное или всё-таки светское: слава, музыкальная карьера… Я посчитал, что благодать Святого Духа намного ценнее и её так просто не получить. Она даруется Господом, если ты предаёшь себя в Его руки. Ты жертвуешь, даришь Ему видимое, а Господь взамен даёт намного больше, только в другом – в невидимом.
– Отец Фотий, вы родились в воцерковленной семье?
– Нет, я пришёл к Богу не сразу – где-то лет в двенадцать. Хотя крещён был в семь лет. Мы покрестились вместе с мамой – я её сам потащил в церковь, сказал: «Пойдём наконец покрестимся». И она пошла вместе со мной и моим братом. А в двенадцать лет я подошёл к вопросу религии уже осознанно. И так интересно получилось: произошло это благодаря музыке. Я учился в музыкальной школе, и мой педагог по вокалу позвал меня в детский лагерь от воскресной школы. Но поскольку я в воскресной школе не учился, он представил меня своим племянником. Так я поехал в летний лагерь и пел в хоре под его управлением. Это и был мой первый опыт пения на клиросе. После поездки в лагерь в том же году я поступил в воскресную школу. Когда стал старше и учился в музыкальном училище, то времени на посещение церкви оставалось уже значительно меньше. Но всё равно я иногда ходил причащаться. У мамы была своя дорога к храму – через других людей и даже больше через литературу: она очень много читала.
Потом мы переехали в Германию, в город Кайзерслаутерн, там и сейчас живут мои родные. Мы узнали, что в соседнем городе, Саарбрюккене, есть православный приход в честь великомученика Пантелеимона. Ему предоставили помещение в подклете католического храма – оно напоминало скорее крипту, то есть находилось в полуподвале. Но всё равно мы сделали иконостас, и стало похоже на церковь. А через два года попросили батюшку организовать приход и в Кайзерслаутерне. Там мы могли снимать два раза в месяц по субботам конференц-зал в католической церкви. Просто ставили два стола, на них размещали всё, что нужно для службы: антиминс, чашу, семисвечник, свечи, – и получался такой импровизированный престол. Конечно, никакого иконостаса там не было. А подсвечники ставили самодельные, с песком. И каждый раз после богослужения всё нужно было убирать в кладовку.
– А каким образом вы вновь оказались в России? И как ваше решение уйти в монастырь восприняли близкие?
– Я всегда был скорее белой вороной. Видимо, у меня предрасположенность к отшельническому образу жизни. Я очень мало общался со сверстниками, всегда легче было находить контакты со взрослыми людьми. А ещё, когда жил в Германии, прочитал жития Амвросия и Иосифа Оптинских. Из Европы же съездил в Почаевскую лавру на Украину – посмотрел, что такое монашеская жизнь, прожил там две недели. Но, кстати, тогда я подумал, что это слишком тяжело, хотя очень заинтересовался. В Почаеве встретился с одним прозорливым старцем, как мне его представили. И спросил у него совета по поводу моей жизни, игры на органе и композиторства. Он сказал, что если я буду продолжать играть на органе, то стану католиком – если не по вере, так по духу. Но я тогда засомневался, видимо, сыграл роль ещё и мой юношеский максимализм. Решил поговорить на эту тему со своим педагогом по органу. К счастью, он оказался человеком рассудительным и предложил попробовать: сказал, что лучше прямо сейчас поехать в монастырь и пожить там месяц-другой, и если не понравится, то вернуться обратно и продолжать заниматься органом. И я попробовал. Батюшка с нашего прихода, отец Евгений, поговорил с правящим архиереем от Московского патриархата – архиепископом Берлинским и Германским Феофаном – и посоветовал выбрать именно Свято-Пафнутьев Боровский монастырь. А когда я уже сюда приехал, то подошёл к духовнику братии отцу Власию, и он сказал, чтобы я здесь оставался.
– А какие послушания вы выполняете в монастыре?
– Прежде всего это служение. У нас есть очередь, и я должен служить в определённые дни. Во-вторых, пение на клиросе. Также я помогаю в редакции нашего монастырского издательства: занимаюсь вёрсткой и набором текстов, отвечаю за оформление и дизайн.
Отец Фотий:– Видно, что вы человек разносторонний и интересующийся. Расскажите, пожалуйста, чем вы увлекаетесь помимо музыки?
– У меня увлечений много. Я занимаюсь цифровой фотографией, люблю делать видеосъёмку, а также видеомонтаж – создаю небольшие фильмы, которые выкладываю на своём канале в «Ютьюбе». Они скорее документального характера. Есть видео о поездке на Афон и сюжеты о жизни нашего монастыря. Ещё смотрю передачи и слушаю радио на английском и немецком – таким образом совершенствую знание иностранных языков. Всё, что я рассказываю, наверное, не похоже на привычное представление многих людей о монахе. Хотя на самом деле монахи – разносторонне образованные люди. Но у мирского человека часто складывается такое мнение, что они полностью отреклись от мира и только молятся. На самом деле это не так.
– В интернете можно встретить аудиокомпозицию, исполненную вами в дуэте с вашей мамой Региной. Вы часто поёте с ней вместе?
– Это скорее исключительный случай – мы с мамой никогда до этого не пели дуэтом. Один раз она приехала ко мне в монастырь, и я попросил её спеть. Она исполнила «Придите, люди» из репертуара сербской певицы Дивны Любоевич. Эта запись лежала полгода, потом я взял её и поверх маминого голоса создал новую партию, уже свою, которой раньше не существовало. Затем на синтезаторе добавил аккомпанемент из струнных инструментов. Получился такой маленький шедевр.
– 11 ноября вам исполнится тридцать лет. Будете отмечать свой день рождения?
– Раньше я, конечно, его планировал, а сейчас… даже не знаю. Народ сложно собрать. Если люди проявят инициативу и захотят меня поздравить – конечно, будем отмечать. У нас День ангела считается основным праздником. Но в этом году меня и в День ангела особенно не поздравляли, так как в тот день я находился на съёмках – как раз пел на слепом прослушивании.
– Тогда мой последний вопрос такой: что бы вы могли себе пожелать в канун своего юбилея, продолжая участвовать в проекте?
– Я пожелаю себе прежде всего никого не подвести: ни свою церковь – чтобы всё было в рамках приличия, – ни кого-либо на проекте. Желаю, чтобы всё это закончилось красиво!
Расспрашивала
Екатерина ШИТИКОВА
А насколько это все законно? А если это вынести на общественное обсуждение - например, к Малахову на канал?)) И чтобы об этом высказалась Администрация Президента России. Ну хотя бы Песк
